|
– Дракон требовал гарольда. Может, я? – Нет. Это тебе не песенки распевать, Лютик, – поморщился Богольт. – Пусть гарольдом будет Ярпен Зигрин. У него голос как у бугая. – Лады. А чего? – сказал Ярпен. – Давайте сюда знаменщика со знаком, чтобы все было как положено. – Только говорите вежливо, господин краснолюд. И изысканно, – напомнил Гилленстерн. – Не учите меня жить, – гордо выпятил живот краснолюд, – Я ходил послом, когда вы еще хлеб называли «ням ням», а мух – «муф муф». Дракон по прежнему спокойно сидел на холме, весело помахивая хвостом. Краснолюд вскарабкался на самый большой валун, откашлялся и сплюнул. – Эй, ты там! – заорал он, взявшись за бока, – Дракон поиметый! Слушай, чего тебе гарольд скажет. Я, сталбыть! Первым за тебя благородно примется странствующий, мать его так, рыцарь Эйк из Денесле! И всадит тебе пику в брюхо, как того требовает священный обычай, на погибель тебе и на радость бедненьким девицам и королю Недамиру! Драка должна быть честной и по правилам, пыхать огнем не можно, а только конфессионально дубасить друг дружку, пока энтот другой лапти не откинет, не помрет, сталбыть! Чего тебе от души и сердца желаем. Усек, дракон? Дракон зевнул, взмахнул крыльями, потом, припав к земле, быстро спустился с холма на ровное место. – Понял, уважаемый гарольд! – прорычал он. – Так пусть же выйдет на поле боя благородный Эйк из Денесле. Я готов! – Ну прям цирк, да и только. – Богольт сплюнул, угрюмым взглядом проводил Эйка, шагом выезжавшего из за барьера камней. – Уссаться можно… – Заткнись, Богольт! – крикнул Лютик, потирая руки. – Смотри, Эйк намерен атаковать! Черт побери, вот будет баллада, всем балладам баллада! – Уррра! Хвала Эйку! – крикнул кто то из группы лучников Недамира. – А я, – угрюмо бросил Козоед, – я б его все ж для верности начинил серой. Эйк, уже в поле, отсалютовал дракону поднятой пикой, опустил забрало и пришпорил коня. – Ну ну, – сказал краснолюд. – Глуп то он, может, и глуп, но в атаках сечет. Гляньте только! Эйк, наклонившись и укрепившись в седле, на полном скаку опустил пику. Дракон, против ожидания Геральта, не отскочил, не пошел полукругом, а, прижавшись к земле, кинулся прямо на атакующего рыцаря. – Бей его! Бей, Эйк! – рявкнул Ярпен. Эйк, хоть и мчался галопом, не ударил вслепую, куда попало. В последний момент он ловко изменил направление, перекинул пику над головой лошади. Проносясь мимо дракона, ударил изо всей силы, привстав на стременах. Все крикнули в один голос. Геральт к хору не присоединился. Дракон ушел от удара мягким, ловким, полным грации поворотом и, свернувшись, словно живая золотая лента, молниеносно, но тоже мягко, истинно по кошачьи, достал лапой живот коня. Конь споткнулся, высоко подкинул круп, рыцарь качнулся в седле, но пики не выпустил. В тот момент, когда лошадь почти зарылась ноздрями в землю, дракон резким движением лапы смел Эйка с седла. Все увидели взлетевшие в воздух, кружащие пластины лат, услышали грохот и звон, с которым рыцарь свалился на землю. Дракон, присев, придавил коня лапой, опустил зубастую пасть. Конь душераздирающе взвизгнул, рванулся и утих. В наступившей тишине прозвучал глубокий голос Виллентретенмерта: – Мужественного Эйка из Денесле можно убрать с поля, он не способен к дальнейшему бою. Следующий. – Ну курва, – бросил Ярпен Зигрин в наступившей тишине. 8 – Обе ноги, – сказала Йеннифэр, вытирая руки льняной тряпкой. – И кажется, что то с позвоночником. Латы на спине вмяты, словно он получил железной палицей. А ноги – ну это из за собственной пики. Не скоро он снова сядет в седло, если сядет вообще. |
