|
Баллада уже готова, но вы не хотели… – Рассказывай. Большой был? – В три конских тулова. В холке не выше лошади, но гораздо толще. Серый, как песок. – Зеленый, стало быть. – Ну да. Прилетел неожиданно, свалился прямо на отару овец, разогнал пастухов, задавил с дюжину животных, четырех зарезал и улетел. – Улетел… – Геральт покачал головой. – И все? Конец? – Не конец. На следующее утро прилетел снова, теперь уже поближе к городку. Спикировал на группу баб, стиравших белье на берегу Браа. Ух и драпали же они! В жизни своей так не смеялся. А дракон проделал три круга над Голопольем и полетел на пастбища, там снова взялся за овец. Тут то и началась паника и неразбериха, потому как до того мало кто верил пастухам. Ипат скликал местную милицию в цеховиков, но не успели они собраться, как народ взял дело в свои руки и прикончил дракона. – Как? – Весьма народным способом. Местный сапожник, Козоед, придумал, как доконать гадину. Забили овцу, напихали в нее чемерицы, волчьей ягоды, собачьей петрушки, серы и сапожного дегтя. Для верности местный аптекарь влил две кварты своей микстуры от чирьяков, а богослужитель из святилища Кревы прочитал над всей этой пакостью молитву. Потом поставили приготовленную таким образом овечку посреди стада и подперли колышками. По правде говоря, никто не верил, что дракон клюнет на это за версту смердящее дерьмо, но реальность превзошла все ожидания. Не удостоив вниманием живых и блеющих овечек, гад заглотал приманку вместе с колом. – И что? Ну же, Лютик, говори. – А я что? Ну вот. Прошло ровно столько времени, сколько требуется сноровистому мужику, чтобы расшнуровать дамский корсет, и дракон как примется рычать да пускать дымы передом и задом, подпрыгивать да пытаться взлететь. Потом вдруг словно бы осоловел и замер. Двое добровольцев отправились проверить, дышит ли еще отравленный гад, – местный могильщик и здешний дурачок, зачатый чокнутой дочкой дровосека и ротой кнехтов, проходивших через Голополье еще во времена правления воеводы Щукобоба. – Ох, и заливаешь ты, Лютик! – Не заливаю, а украшаю, а это разные вещи. – Почти. Рассказывай, время уходит. – Итак, как я сказал, могильщик и храбрый идиот отправились на разведку. Потом мы насыпали над ними небольшой, но радующий глаз курганчик. – Так, – сказал Борх. – Стало быть, дракон еще жил? – Эге, – весело сказал Лютик. – Жил. Но так ослаб, что не сожрал ни могильщика, ни полуидиота, а только слизал с них кровь. А потом, ко всеобщему удивлению, улетел, поднявшись с немалым трудом. Взлетит локтей на полтораста – и хрясть об землю, да с грохотом, потом взлетит снова. Иногда брел, волоча лапы. Те, что посмелее, пошли за ним следом, не теряя его из виду. И знаете что? – Ну, Лютик? – Дракон скрылся в ущельях Пустульских гор, в районе истоков Браа и как в воду канул в тамошних пещерах. – Все ясно, – сказал Геральт. – Дракон, вероятно, спал в тех пещерах несколько столетий летаргическим сном. Слышал я о таких случаях. Там же, скорее всего, хранятся его сокровища. Теперь понятно, почему алебардисты блокируют мост. Кому то не терпится наложить лапу на его богатства. А этот «кто то» – Недамир из Каингорна. – Точно, – подтвердил трубадур. – Голополье аж бурлит, потому как там считают, что дракон и сокровища принадлежат им. Но боятся поссориться с Недамиром. Недамир – сопляк, еще даже бриться не начал, а уже успел показать, что с ним ссориться не с руки. А дракон, видать, ему потребен до зарезу, потому то он так быстро и среагировал. – Ты хотел сказать, не дракон, а сокровища. – В том то и дело, что больше дракон, чем сокровища. Потому что, понимаете, Недамир положил глаз на соседнее княжество, Маллеору. |
