|
Наконец Холлидей заметил проблеск дневного света. И тут же мощный взрыв, сотрясший скалу, бросил их ничком на грязный камень. Секундой позже поток раскаленного воздуха омыл их, неся вонь сгоревшей взрывчатки и паленой кожи. Джон первым вскочил на ноги, все еще сжимая меч. Фонарь, ударившись во время взрыва о скалу, разбился, но близкий выход из подземелья давал достаточно света, чтобы видеть, куда поставить ногу. Пэгги бросила светильник и вцепилась в воротник Родригеса. Отчаянным усилием ей и Холлидею удалось выволочь раненого на поверхность. Над головой гремел гром. С черно-серых туч срывались молнии. На разгоряченные лица упали холодные капли дождя. — Барсук выбрался из логовища… — произнес насмешливый голос. — Немного потрепанный, но это не страшно. Аксель Келлерман, одетый как элегантный британский сквайр — в строгий твидовый костюм с жилетом, высокие туристические ботинки из замши и щегольскую фетровую шляпу, сидел на плоском валуне в нескольких шагах от выхода из пещеры. На расстоянии половины мили от них Холлидей увидел дом Родригеса между двумя крошечными озерами. Ветер трепал одежду и волосы, рокотал гром. Дождь усиливался, обещая перейти в ливень. Глядя на улыбающегося Келлермана, этого полубезумного сына эсэсовского генерала, одевшегося так изысканно и непринужденно, Холлидей подумал, что немцу присуща известная доля артистизма — жизнь он воспринимает как готическое произведение искусства, созданное мастерами «Sturm und Drang».166 Но, несмотря на романтический настрой, Аксель позаботился и о собственной безопасности — рядом с ним стоял один из белокурых здоровяков, вжимая дуло пистолета в подбородок Мануэля Риверо Тавареса, капитана «Сан-Педро». Пэгги и Холлидей отпустили Родригеса, который осел на землю, словно куча тряпья. — Бросьте дробовик, мисс Блэксток, — по-прежнему улыбаясь, приказал Келлерман. — Авы, доктор Холлидей, можете пока держать меч. Он вам к лицу. Пэгги послушно положила ружье у своих ног. Холлидей пристально глядел на Келлермана. — Я сожалею, доктор, — вздохнул Таварес. — Я ничего не мог поделать… — Пришлось его слегка припугнуть, — насмешливо пояснил Аксель. — У нашего доброго капитана есть внучки. Две маленькие девочки. Он глянул мимо них в неровное отверстие в скале. — Судя по шуму, который я слышал пару мгновений тому назад, мои служащие столкнулись с каким-то «АйИДи»?167 — Келлерман поморщился. — Значит, ваш долг передо мной, док Холлидей, возрос еще на несколько жизней. Хотя, следует заметить, они погибли не бесцельно. Теперь я знаю, где скрыто наследство моего отца. Остается только спуститься и забрать его. — Никакое это не ваше наследство, — угрюмо проговорил подполковник, крепче сжимая рукоять меча. — Здесь ничто не принадлежало вашему отцу. Сокровище не принадлежит никому из людей. — Оно принадлежит тому, кто придет и возьмет его, — резко сказал Келлерман и вскочил с валуна. — Так было всегда в нашем мире. Победа достается сильному. — Он подошел к неподвижно распростертому Родригесу, глянул на него сверху вниз. — А поражение — слабому. — Где-то я уже слышал эти лозунги, — ответил Холлидей. — «Arbeit macht frei», «Kraft durch Freude»,168 «Drang nach Osten»…169 Но ни один из них не сбылся, как учит нас история. — Он покачал головой. — Вы — нечто иное, как ошибка человечества, Келлерман, тупиковый путь развития цивилизации. Так же как и ваш отец. Огонек ярости вспыхнул в глазах неонациста. |
