Но когда их вывели из опасной зоны, оказалось, что «Украина» уже горит и идти туда бессмысленно.

Редеющий отряд императора Запада метался по центру города и везде видел одно и то же — пожары и врагов.

Дошло до того, что они стали искать спасения в официальном дворце Вселенского понтифика, который был когда‑то Историческим музеем. И в панике не заметили, как вломились в Кремль.

А поскольку еще раньше туда вломились дзержинцы, теперь в Кремле никого не было. Охрана и дзержинцы перебили друг друга, а правительство народного единства привычно эвакуировалось по пути, успешно проторенному сначала правительством Российской Федерации, а затем правительством национального спасения.

Только некому было теперь угробить генерала Колотухина в подземных лабиринтах.

Ведь Маршала Всея Руси Казакова убил Пантера. Теперь же Пантера и сам был убит.

Мертв, как камень.

Искать осиновый кол было некогда, но вместо контрольного выстрела Жанна одним ударом отсекла великому инквизитору голову его же собственным мечом.

Было много крови, но все‑таки гораздо меньше, чем пролил он сам.

Когда королева и ее рыцарь вырвались на оперативный простор и оказались там, где не было ни врагов, ни огня, потому что все здесь уже сгорело раньше, а погоня отстала, не выдержав темпа и рывков в сторону, которым позавидовал бы любой истринский заяц, Жанна выглядела, как Маргарита после кровавой ванны, а на Григораша лучше было вообще не смотреть.

Рыцарь стянул мокрую липкую рубашку и, морщась, вытер ею меч. А Жанна не могла сделать даже этого. У нее не было рубашки.

— Теперь ты, как честный человек, просто обязана выйти за меня замуж! — тяжело дыша объявил Григораш.

— Тебе не терпится стать королем? — поинтересовалась Жанна.

— Это может быть морганатический брак1, — отмел это предположение рыцарь.

— Я подумаю, — после некоторого колебания согласилась королева. — В конце концов, теперь мне нечего терять.

— Никогда не говори никогда!

— Никогда не говори навсегда.

Они оба рассмеялись, и Григораш протянул Жанне свою безнадежно испорченную рубашку.

Вытирая меч, королева с интересом разглядывала его и, кажется, обнаружила кое‑что любопытное.

Во всяком случае, она как‑то сразу посерьезнела и спросила таким тоном, который сразу насторожил Григораша:

— Тебе интересно узнать, кого ты убил?

— Я и так знаю. Пантеру. Я его сразу узнал.

— Кто бы сомневался, — невесело усмехнулась Жанна. — Ты лучше на это посмотри.

И она показала верному рыцарю клеймо на мече.

Маленькое такое клеймо.

Слово «ЗиЛ» в овальной окантовке, но буква "и" аккуратно выщерблена, и если слегка напрячь воображение, то все вместе складывалось в слово «ЗЛО».

А на другой стороне — голова собаки в кольце из еврейских букв.

Три верхних выписаны аккуратно и изящно — точно так, как на собственном мече королевы Жанны, который выковал когда‑то знаменитый мастер Берман.

А две нижних выбиты небрежно. Буква «рейш» — в два штриха, как русское "г", развернутое в другую сторону, а «комец‑алеф» — в три, как латинское "N" с маленькой закорючкой внизу.

И не надо было знать еврейский алфавит, чтобы понять, какое слово обозначают все эти буквы.

А Жанна, будучи полиглотом, знала еврейский алфавит не хуже русского. И заметила, что слово это написано все‑таки с ошибкой.

К первой букве «алеф» забыли прибавить закорючку, и получилось‑таки «ДАБРО».

Это рассмешило Жанну. Она хохотала и не могла остановиться, а Григораш тупо разглядывал меч и напряженно шевелил извилинами.