Готфрид ступил в коридор. Гном под одобрительные вопли Гасиоха ковылял к дверям. На мраморный пол веранды шагнул полковник Блибель. Среди триумфальных колонн еще лязгали сталью, орали, убивая и умирая. Подножие Галена устлали мертвые, почти сплошь — горожане. Лишь изредка в кучах виднелись вентимильские доспехи. Сартайн сегодня заплачет по многим. Слишком многим.

— Ты солгал мне! — выдохнул Блибель.

— Я — тебе? Когда же? Я не обещал спасти Высокую Башню. Я сказал, что выведу бригаду без боя. Но ты вмешался.

— Зачем ты перешел к ним?

— Потому что здесь теперь правит Невенка Нерода.

— Император приказал схватить Меченосца! Тебя будут судить за измену и убийство графа Кунео!

Гасиох заржал и отпустил едкую шуточку о рассудке того, кто ждет верности от Добендье.

Готфрид улыбнулся полковнику.

— А император не уточнил, каким образом ты меня арестуешь?

— К сожалению, нет.

— Но, не уступая упрямством остальным, ты все-таки решил героически погибнуть в бесплодных попытках?

— Мы еще посмотрим, кто погибнет!

— Да уж. Передай Эльгару: поздно спасать Высокую Башню. Трака ее вычистил.

— Мне приказано привести и его. Генерал — самый вероятный наследник Алера, он ответит за все вентимильские преступления.

Тот с тоаловым мечом в руке попытался обойти Готфрида.

— Спокойнее, господин Трака! Полковник, твои приказы исходят непосредственно от императора?

— От его посланника.

— Это не одно и то же. Давай сделаем так: ты дашь нам четверть часа, а после мы пойдем с тобой.

Трака буркнул что-то в знак несогласия.

— Не знаю, — пробормотал Блибель.

— Это ж лучше, чем самоубийство, правда? А я всего лишь хочу выяснить, отчего же нас так отчаянно сюда не пускали.

И тут полковник удивил:

— Хорошо, пятнадцать минут. Я отвечаю головой. Не дольше. Приказ должен быть исполнен!

Из всего отпущенного времени тринадцать минут прошли без толку. Вместе с Тракой Меченосец шел сквозь заваленные трупами комнаты, спускался с одного залитого кровью этажа на другой. Подземелья Галена были невероятно обширны, но ничего необычного там не нашлось. Даже по стенам стучали — сплошной камень.

— Перемудрил ты, — пробурчал генерал. — Или баба тебя сбила. Это в ее духе.

— Ошибаешься, в этих лабиринтах что-то есть. И она не хотела, чтоб мы это нашли.

С самого нижнего яруса кривые ступеньки вели в узкую комнатенку.

— Здесь не просто тупик! — определил Готфрид. — Присмотрись!

Если бы вход на лестницу не оставили открытым братья, удиравшие от вентимильцев, его едва ли удалось бы найти. Трака обнаружил царапины на плесени, устлавшей пол, а Рогала — рычаг под бронзовым подсвечником, открывавший потайную дверь.

— Укладываемся, — заметил Готфрид. — Минута осталась.

— Все равно вовремя вернуться не успеем, — проворчал гном.

Петли толстенной створки заскрежетали, завизжали, точно орда чешуйчатых тварей, и из-за нее полыхнул свет. Готфрид, выставив Добендье, кинулся внутрь.

Зря: в секретной комнате прятался лишь Гердес Мулене. Он лежал на каменной скамье, едва дыша, уставившись пустыми невидящими глазами в потолок.

— Позвольте-ка мне, — проговорил Рогала, протискиваясь вперед.

Гном подошел к толстяку, потыкал жиры пальцем, пощупал обрюзгшее лицо, заглянул под веки, принюхался к дыханию и объявил:

— Тоал! Но без хозяина — сбежал демон.