|
Хрингорл без сомнения самый могущественный человек Снежного клана, думал Фафхрд, хотя и не входит в число вождей из за своей задиристости и пренебрежения к обычаям. Снежные женщины ненавидели Хрингорла, но ничего не могли с ним поделать, потому что мать его давно умерла, а сам он так и не женился, довольствуясь наложницами, привозимыми из пиратских набегов. Фафхрд даже не заметил, как к нему откуда то подошел темноусый человек в черном тюрбане. – Вы молодец, друг мой. И молодец, что спасли танцовщицу. Фафхрд бесстрастно проговорил: – Вы – Велликс Хват. Черноусый кивнул. – Привез сюда из Клелг Нара бренди на продажу. Может, отведаете со мной моего самого лучшего? – Мне очень жаль, – ответил Фафхрд, – но я уже договорился встретиться с матерью. – Тогда в другой раз, – не стал возражать Велликс. – Фафхрд! Это был голос Хрингорла, но уже беззлобный. Фафхрд обернулся. Здоровяк постоял у шатра и, видя, что Фафхрд не шелохнулся, широкими шагами направился к нему. Тем временем Велликс исчез с той же непринужденностью, с какою вел разговор. – Извини, Фафхрд, – ворчливо проговорил Хрингорл, – я не знал, что ты спас танцовщице жизнь. Ты оказал мне большую услугу. Держи! – Расстегнув один из своих тяжелых браслетов, он протянул его Фафхрду. Фафхрд все так же держал руки по швам. – Никакая это не услуга, – ответил он. – Просто я не дал матери совершить дурной поступок. – Да ты же плавал со мной! – внезапно заревел Хрингорл, багровея, но все еще стараясь улыбаться. – И будешь брать от меня подарки точно так же, как раньше выполнял мои приказы! Он схватил Фафхрда за руку, положил ему в ладонь массивное украшение, сомкнул расслабленные пальцы молодого человека и отступил назад. Фафхрд внезапно встал на одно колено и быстро проговорил: – Прости, но я не могу взять то, чего не заслужил. А теперь мне пора к матери. Он поспешно встал, повернулся и пошел прочь. Золотой браслет лежал, сверкая на снежном насте. Фафхрд слышал рев Хрингорла и сдавленное проклятие, но не стал оборачиваться, чтобы посмотреть, подобрал ли тот столь надменно отвергнутый дар, однако с большим трудом удержался от того, чтобы не втянуть голову в плечи и не пойти зигзагом на случай, если Хрингорлу вздумается метнуть тяжеленный браслет ему в голову. Вскоре юноша уже подходил к матери, сидевшей в окружении семерых снежных женщин. При его появлении они встали. Не доходя примерно ярда до них, Фафхрд понурил голову и, глядя в сторону, произнес: – Я пришел, Мора. – Долго же ты шел, – ответила та, – даже слишком долго. – Шесть голов торжественно закивали. Но краем глаза Фафхрд заметил, что седьмая снежная женщина начала неслышно отходить назад. – Но я же пришел, – настаивал Фафхрд. – Ты не выполнил моего приказания, – холодно проговорила Мора. Ее осунувшееся и когда то красивое лицо выглядело бы опечаленным, побудь в нем столько гордыни и властности. – Но теперь то выполнил, – возразил Фафхрд. Он видел, что седьмая снежная женщина бесшумно бежит в развевающейся белой шубе между жилыми шатрами в сторону дремучего леса, который прижимал Мерзлый Стан к каньону Пляшущих Троллей. – Очень хорошо, – сказала Мора. – А теперь ты без возражений отправишься со мной в шатер сна для ритуального очищения. – А я ничем не осквернен, – заявил Фафхрд. – К тому же я очищаюсь иным способом, который тоже угоден богам. Ведьмы Моры неодобрительно закудахтали. Фафхрд вел смелые речи, но голову так и не поднял, чтобы видеть не их лица с завораживающими глазами, а лишь нижние части длинных белых шуб, похожие на березовые пни. – Посмотри мне в глаза, – велела Мора. – Я выполняю все общепринятые обязанности взрослого сына, – ответил Фафхрд, – от добывания пищи до вооруженной охраны. |
