|
Несмотря на теплое солнышко, он вздрогнул. Слинур между тем сказал: – Не должны животные изображать людей. И шкипер «Каракатицы» устремил мрачный взгляд на безмолвных белых аристократов. – А вы слыхали легенду о…. – начал было он, но умолк и покачал головой, как будто решив, что это будет уже слишком. – Парус! – раздался крик из «вороньего гнезда». – Черный парус с наветренного борта! – Что за судно? – крикнул в ответ Слинур. – Не знаю, шкипер. Видна только верхушка паруса. – Не спускай с нее глаз, парень, – скомандовал Слинур. – Слушаюсь, шкипер. Слинур принялся расхаживать взад и вперед по палубе. – У Моварла паруса зеленые, – задумчиво проговорил Фафхрд. Слинур кивнул. – У илтхмарцев белые. У пиратов в основном красные. Когда то черные паруса были у ланкмарцев, но теперь их поднимают лишь на погребальных барках, которые далеко от берега не отходят. По крайней мере я никогда не слыхал…. Мышелов перебил: – Ты говорил тут что то о темной предыстории этого плавания. Почему темной? Слинур подвел друзей к гакаборту, подальше от крепышей рулевых. Проходя под румпелем, Фафхрд вынужден был пригнуться. Склонив друг к другу головы, все трое уставились на бурун за кормой. Наконец Слинур проговорил: – Вас долго не было в Ланкмаре. А вам известно, что это не первый караван с зерном, отправленный к Моварлу? Мышелов кивнул: – Нам говорили, что был еще один. Но он исчез, попал в шторм, я думаю. Тут Глипкерио что то темнит. – Их было два, – лаконично отозвался Слинур. – Пропали оба. Бесследно. И шторм тут ни при чем. – А что же тогда? – спросил Фафхрд и оглянулся на распищавшихся крыс. – Пираты? – Моварл к тому времени уже отогнал их далеко на восток. Оба каравана, как и наш, шли под конвоем галеры. И оба вышли в хорошую погоду с попутным западным ветром. – Слинур тонко улыбнулся. – Глипкерио, понятное дело, не сказал вам об этом – боялся, что вы откажетесь. Мы как моряки и ланкмарцы, должны выполнять свой долг и стоять за честь города, но в последнее время у Глипкерио были трудности с подбором специальных агентов, которых он любит посылать на задания как запасную силу. У него, конечно, варят мозги, у этого нашего сюзерена, хотя он использует их, в основном чтобы мечтать о посещении иных вселенских пузырей в водолазном колоколе или водонепроницаемом корабле, а сам между тем развлекается с дрессированными девицами, наблюдает за дрессированными крысами, откупается от врагов Ланкмара золотом и расплачивается с алчными союзниками Ланкмара зерном, а не солдатами. – Слинур крякнул. – А Моварл уже выходит из терпения. Угрожает, что если не будет зерна, он отзовет патруль, сдерживающий пиратов, объединится с кочевниками минголами и напустит их на Ланкмар. – Чтобы северяне, пусть даже не живущие в снегах, объединились с минголами? – возмутился Фафхрд. – Да быть того не может! Слинур посмотрел на него и ответил: – Вот что я скажу тебе, северный ты ледосос. Ежели б я не считал такой союз возможным, и даже весьма, и ежели б Ланкмар не находился поэтому в страшной опасности, то ни за что я не пошел бы с этим караваном – долг там не долг, честь не честь. То же самое и Льюкин, командир галеры. Кроме того, я не думаю, что в противном случае Глипкерио послал бы Моварлу в Кварч Нар своих благороднейших дрессированных крыс и лакомую Хисвет. Что то проворчав, Фафхрд недоверчиво спросил: – Так ты говоришь, что оба каравана пропали бесследно? Шкипер отрицательно покачал головой: – Первый – да. А обломок второго нашел один илтхмарец, шедший на торговом судне в Ланкмар. |
