Батбайян потянулся за саблей.

Ариг неожиданно вмешался:

– Клянусь духами ветров! Пусть делает что хочет! Он дорого оплатил это право.

На этот раз Дизабул поддержал своего брата. В рядах клана Серой Лошади послышалось одобрительное бормотание: аршаумы успели узнать Батбайяна и научились уважать его. Они словно бросали вызов Ирнэку.

Но Ирнэк не решился ответить на этот вызов. Он знал, что силы неравны, – клан Черных Овец проиграет. Поэтому Ирнэк лишь рассмеялся – коротко и почти искренне:

– Странное настало время! Аршаумы опускаются до споров о судьбе косматого! – Теперь Ирнэк не видел надобности быть вежливым по отношению к Батбайяну. – Уходи, коли тебе так хочется!

Батбайян махнул Аригу, затем простился с Виридовиксом и умчался. Сумерки вскоре поглотили фигуру одинокого всадника.

– Мне кажется, когда‑нибудь он станет Королевским Каганом, ‑прошептал Виридовикс, обращаясь к греку.

– Думаю, ты прав. Если только не погибнет раньше, – отозвался Горгид. Он вспомнил, как Толаи вопрошал духов о будущем. Палочка, символизировавшая хаморов, распалась на несколько кусков; некоторые из них запылали. Варатеш убит, власть его рухнула. В Пардрайе начнется война. И Батбайян – грек был уверен в этом – хорошо знал, какой большой опасности подвергается.

* * *

Когда сгустилась темнота, аршаумы принялись бродить по полю боя, подбирая трофеи и добивая раненых хаморов. Некоторые избавляли от мучений тех аршаумов, которые были ранены смертельно.

Шаманы и Горгид делали все, чтобы помочь тем, кто еще мог выжить. Грек применил видессианское искусство исцеления, чтобы спасти двух тяжело раненных воинов. Результат оказался хорош, но сам целитель едва не потерял сознание. Он и без того утомился после долгого дня сражения; усталость охватила все тело.

Трупы остались непогребенными – добыча для стервятников, гиен и шакалов. Похоронили только Аргуна и еще несколько погибших вождей. Аршаумы клана Серой Лошади при свете костров выкопали большую могилу, чтобы положить тело вождя и его коня.

В соответствии с обычаем Толаи на самом краю ямы перерезал горло коню Аргуна. Обычно жертву приносил сын вождя, но ни Ариг, ни Дизабул не хотел уступить эту честь другому.

Горгид вернулся в лагерь, когда ссора между братьями разгорелась с новой силой. Грек без сил рухнул на землю возле костра, где сидели видессиане, и начал лениво жевать кусок копченого мяса. Было уже далеко за полночь. На небе появился серп полумесяца.

Сыновья Аргуна продолжали осыпать друг друга проклятиями.

– Ты, испорченный, капризный щенок! Неужели ты думаешь, что заслужил власть?

– Как красиво ты говоришь! А кто провел столько лет вдали от Шаумкиила и вернулся, чтобы отобрать у меня…

– Они недолго будут переругиваться, – сказал Виридовикс с мрачной уверенностью. Подобные стычки он наблюдал и в Галлии. – Еще пара горячих слов – и в спор вступят мечи.

Грек опасался, что Виридовикс праз.

– Ты будешь сношать паршивых коз! – шипел Дизабул.

– Не рискну, пока ты валяешься с ними в обнимку! – кричал Ариг.

– Вот и еще одна беда, – заметил Виридознкс при виде Ирнэка, который быстро шел мимо костров. – Что ему нужно?

– Увеличить свою власть, – ответил Горгид.

Под пристальным взором Ирнэка сыновья Аргуна замолчали. Он был старше их и опытнее; одно его присутствие на чьей‑либо стороне само по себе являлось оружием.

– Надеюсь, не помешал? – спросил он.

В ответ Дизабул удостоил его гневным взглядом, а Ариг нахмурился.