-  У тебя были с собой какие-нибудь важные документы?

    -  Нет.

    -  Но у тебя что-нибудь отобрали?

    Ту неуверенно принялся ощупывать свое одеяние, его замутненные глаза постепенно прояснялись и вдруг в них вспыхнул огонь внезапного понимания:

    -  Кольцо! Перстень с царской печатью! Он исчез!

    Ка-ну в сердцах выругался:

    -  Вот что значит носить такие вещи с собой! Я же предупреждал тебя! Быстро - Брул, Келкор, Далгар, затевается грязное предательство - поспешим в покои царя!

    У дверей царской опочивальни стояли на страже десять Алых Убийц, мускулистых гигантов. На вопрос запыхавшегося Ка-ну они отвечали, что царь отправился отдыхать час назад или около того, с тех пор никто к нему не входил и из-за двери не доносилось ни звука.

    Ка-ну постучал в дверь. Никакого ответа. Запаниковав, посол толкнул ее. - Заперто изнутри.

    -  Ломайте дверь! - закричал он, лицо его побелело, голос звучал неестественно напряженно.

    Двое огромных Алых Убийц всем своим весом обрушились на дверь, но та, сработанная из прочной древесины дуба и окованная полосами бронзы, устояла. Брул, растолкав солдат, бросился а дверь с мечом. Под могучими ударами отточенного клинка полетели во все стороны щепки и кусочки металла. Спустя считанные секунды Брул вломился в комнату сквозь осыпающиеся обломки дверей и остановился с приглушенным криком. Заглянув через его плечо, Ка-ну дико впился пальцами в собственную бороду. Кровать царя пребывала в беспорядке, будто на ней спали, но во всей комнате не было даже намека на самого государя. Комната была пуста и лишь открытое окно давало хоть какую-то зацепку к тайне его исчезновения.

    -  Обыскать весь город! - взревел Ка-ну. - Прочесать улицы! Келкор, подымай всех Алых Убийц! Брул, собирай своих людей, - возможно, вскоре ты поведешь их на смерть. Скорее! Далгар...

    Но фарсунца не было рядом. Он почел за лучшее исчезнуть, внезапно вспомнив, что приближается полночь и есть кое-что, имеющее для него куда большую важность, чем поиски царя, - а именно Налисса бора-Баллин, ожидающая его в Проклятых Садах, в двух милях за городской стеной.

    III. Царская печать

    В ту ночь Кулл рано удалился на покой. По давно установившейся привычке он на несколько минут задержался у дверей в опочивальню, чтобы поболтать с охранниками, его старыми боевыми товарищами, и обменяться воспоминаниями о тех днях, когда он состоял в рядах Алых Убийц, потом, отпустив слуг, вошел в свои покои и, бросившись спиной на кровать, приготовился отдыхать. Странное поведение для царственной особы, без сомнения, но Кулл слишком долго вел суровую жизнь солдата (а до того и вовсе был членом племени варваров). Он так и не привык к привилегиям, сопутствующим его теперешнему положению.

    Он уже было повернулся потушить свечу, освещающую комнату, как вдруг его внимание привлек негромкий стук о подоконник затянутого металлическими прутьями окна. С мечом в руке царь пересек комнату легкой беззвучной поступью большой пантеры и выглянул наружу. Окно выходило в дворцовый парк, и в слабом свете мерцающих в ночи звезд он мог видеть очертания кустов и деревьев, слышать плеск фонтанов. Где-то там, во мраке мерно прохаживались стражники. Все как всегда.

    Но было и кое-что, нарушающее обычный порядок вещей. Цепляясь за побеги покрывающих стену по обе стороны окна ползучих растений, висел маленький, весь какой-то высохший и сморщенный, человечек, вид которого выдавал профессионального нищего. Тощие руки и ноги, обезьянье личико, - он казался совершенно безобидным. Увидев его, Кулл нахмурился:

    -  Похоже, придется ставить стражу под каждым окном или оборвать эти чертовы лианы, - сказал царь.