Валентине никогда не забыть этот завтрак и те полчаса, которые они провели на кухне, готовя его. В конце концов она завладела сковородкой и поджарила тосты, он же приготовил великолепный кофе. Он рассказал ей, что в студенческие годы, и особенно перед экзаменами, держался исключительно на крепком черном кофе, секрет приготовления которого ему раскрыла бабушка-француженка. Пока они сидели за завтраком и солнце освещало их и клетчатую скатерть, он поведал ей многое о своей французской бабушке. Валентина поняла, что та была очень умной и властной старой дамой. Она жила в большом французском шато в Нормандии, куда Гастон приезжал на каникулы. А теперь, после ее смерти — и смерти его отца, шато принадлежало Гастону.

— Вы когда-нибудь жили там? — спросила Валентина, недовольно гадая, в кого он больше пошел складом характера — в своих французских или в английских родичей? Внешне он походил на француза, и иногда в его речи проскальзывал акцент, который ей очень нравился. Ни один англичанин не смог бы произнести ее имя — Валентина — так, как это получалось у него, и ей не терпелось услышать, когда он назовет ее по имени.

— Иногда бываю там, — ответил он с улыбкой. Он закурил и смотрел на нее сквозь колечки дыма. — В таком доме хорошо навсегда поселиться или, во всяком случае, регулярно жить. Это дом, куда можно привести жену, где можно создать семью.

— Но вы же не женаты? — полувопрошающе заметила она — не потому, что была в этом не уверена, — она это знала, — просто чтобы что-то сказать.

— Не женат. Пока что ни одна женщина не сочла, что сможет вынести меня в качестве мужа, — пошутил он.

— А вы… — Ее сердце так отчаянно забилось, что она испугалась: вдруг он заметит, как у нее в ложбинке на шее пульсирует жилка. — Вы встречали женщину, на которой хотели бы жениться?

Он ответил не сразу. Длинными загорелыми пальцами, не торопясь, загасил в пепельнице окурок и наконец медленно проговорил:

— В общем-то нет. Хотя могу упустить такую возможность.

— Вы хотите сказать, что упустили ее?

— Нет, — коротко бросил он и встал.

Его взгляд снова стал насмешливым, и она поняла, что наметившейся было близости пришел конец.

— Может быть, пойдем? — предложил он. — Мне нельзя забывать о пациентке. Пора поинтересоваться, как она себя чувствует.

Она проводила его до машины, и, прежде чем сесть за руль, он сказал:

— Кстати, чуть не забыл. Ричард настоятельно просит вас быть у него сегодня на ужине. Разрешите заехать за вами примерно в семь вечера?

— Если вас это не затруднит.

Он посмотрел на нее, иронически улыбаясь:

— Неужели вы думаете, что это может затруднить меня?

Она положила руку на дверцу машины, переполненная волнением и неведомым ей доселе острым ощущением счастья.

— Думаю… — отозвалась она, — надеюсь, что нет!

Он накрыл ладонью ее руку, и магическое тепло опять растеклось по ее телу.

— Не будьте так доверчивы, малышка, — тихо произнес он, и его лоснящийся серый лимузин отъехал от ворот.

Глава 8

Роксана выглядела раздраженной, когда Валентина вечером пришла ее навестить. Хотя днем Валентина не появлялась в Бледонс-Роке, она звонила туда, чтобы узнать, как чувствует себя ее подруга. Ответ оказался таким обнадеживающим, что она не сочла нужным карабкаться по крутизне к дому, поскольку все равно должна была приехать туда на ужин.

И вот теперь Роксана была оскорблена воображаемым невниманием к ней.