— Дверь закрой, захлопни ставни,

Чтобы в окнах не увидать

Дома, навеки оставленного,

Темную безблагодать…

Вспышка чего-то, крохотное движение в гробу. Я решил, что это игра света, но веки затрепетали. Это заметил только я. Рен закончил, Келси подошла с белой розой. Она опустила ее в гроб, и я моргнул. Время окружало меня, Рен и прошлый я замедленно поднимали крышку. А я за мертвой плотью увидел скрытого внутри человека. Живого.

И он кричал.

Другие закрыли крышку.

Я заморозил время и махнул пальцами. Крышка отлетела в дерево и разбилась. Я не переживал из-за этого. Мне нужно было понять, как это случилось. Я склонился над гробом и закричал:

— Кадам! Кадам, ты меня слышишь?

Его испуганные глаза посмотрели на меня, он корчился в ловушке из плоти. Это было как с Аной, когда она столкнулась со своей юной версией, но в этот раз внутри не было духа. Кадам был заточен в сосуде, что едва мог выдерживать его. Я смотрел, он поднял руку, но плоть уже не была оживлена душой внутри. Рука шлепнулась в гробу, как рыба на берегу.

Он широко раскрыл рот, но я понял, что легкие уже не качали воздух. Мне нужно было забрать его оттуда. Быстрее.

— Держись! — крикнул я, хотя не знал, что делать. Ему нужен был кислород. Я силой амулета наполнил его легкие воздухом. К счастью для нас, это сработало.

Я уже не переживал, что он задохнется, и думал на следующим ходом.

Локеш умел воскрешать амулетом мертвых. Он оживлял их, но они не жили. То, что Ана делала с сухими костями, было другим. Я расхаживал и думал.

«Ана, — мысленно звал я. — Ты нужна мне».

Она не появилась через пару секунд, так что или не слышала меня, или не хотела этим заниматься.

«Ладно, я сам справлюсь», — я сосредоточился на том, что видел от богини, хлопнул в ладони у амулета и сказал:

— Damonasya Rakshasasya Mani-Bharatsysa Pita-Rajaramaasya Putra, — амулет в моих руках засиял. Я помнил, что за то, что я уводил с края людей, требовалась цена. За жизнь Рена я отчал часть своей. За Ану я соединил себя с тигром навеки. Что я отдам за спасение Кадама?

Огонь лизал мою кожу, пот стекал по груди и спине. Руки дрожали, я упал на колени. Сила оставила мое тело и ушла в амулет. Казалось, в тот миг умерла часть меня, но при этом шарик света поднялся и полетел к гробу. Он пронзил плоть и озарил Кадама изнутри.

Он кричал, но звука не было. Свет поглотил его, его дух испарился. Если было так же, как с Аной, он должен был вернуться домой. Я отдышался, встал на ноги и заглянул в гроб. Кадам, которого я знал, пропал. Остался неподвижный труп человека, которого я считал вторым отцом.

Я нежно уложил его руки, опустил сверху цветок. Его губы приоткрылись, воздух, что я впустил в него, медленно вылетал. Я восстановил амулетом крышку, опустил ее на гроб. Я стал невидимым и запустил время.

Я утомленно прошел к дому родителей и опустился на ступени. Я не двигался, даже когда старый я прошел по тропе с Келси, предложив ей экскурсию. Голоса доносились из дома, и я четко слышал их разговор. Рен закопал могилу и пошел по тропе, чтобы умыться. Он стряхивал воду с рук, глядя на дом и слушая. Было понятно по его лицу, что он их слышит.

— Ты любишь его, Келлс? — спросил старый я.

— Да.

— Ты любишь меня?

Она ответила через миг.

— Да.

Я почти слышал отчаяние в своем голосе.

— Уверена, что хочешь выбрать меня?

Рен вдохнул с болью на лице. Мы старались услышать ее ответ, хоть уже знали, каким он будет.

— Да, — тихо сказала Келси.