– Но, Натаниэль, они так усердно работали. Три дня подряд по шестнадцать часов.

– Мара…

– Я подумала, что это хорошо отразится на моральном духе людей. Рождественская премия и…

– Мара, да шучу я!

– О… – ответила Мара, закусив губу. – Никак не могу понять, когда ты шутишь.

Натаниэль усмехнулся и взялся за поводья.

– Я знаю, – ответил он.

Последняя партия, которую повезли Натаниэль и Боггс, предназначалась для магазина «Хэрродс». Отгрузив пятьсот комплектов и получив квитанцию, Натаниэль уложил ее в карман. Он чувствовал удовлетворение. Все же они сделали это. Бросили вызов Эйдриану и сумели преодолеть все преграды. Натаниэль подумал, что они с Марой заслужили небольшой праздник.

Уже в универмаге «Хэрродс» Натаниэль отпустил Боггса, попросив его по пути возвратить арендованную повозку. Сам же пошел наверх, в отдел игрушек, не в силах отказать себе в удовольствии посмотреть на рождественские предложения конкурентов. Не без злорадства Натаниэль отмечал их убогость. Ничто не могло сравниться с его поездом. Было представлено и несколько игрушек от компании «Чейз тойз». Однако Натаниэль знал, что это последние игрушки. Кредиторы уже начали растаскивать эту компанию по частям, продавая с молотка все, что можно. Без сомнения, Эйдриан получил по заслугам. Однако Натаниэль испытывал горькое разочарование от того, что наследство его дедушки нашло такой бесславный конец.

Оставив отдел игрушек, Чейз еще немного погулял по магазину и купил бутылку шампанского, два хрустальных бокала, коробку конфет и немного земляники из местной оранжереи. Улыбаясь самому себе, он оплатил покупку. Натаниэль заранее знал, что Мара сделает ему выговор за непрактичные покупки. Зимой земляника стоила очень дорого.

Выйдя из магазина, Натаниэль окунулся в густой лондонский туман. Словно ниоткуда перед ним возник мальчишка.

– Кеб, сэр? – спросил он.

– Да, спасибо.

Пока Натаниэль отсутствовал, Мара также занималась приготовлениями. Оставив Билли с миссис О'Брайен, она приняла ванну с сиреневым маслом, надела свою самую лучшую белую блузку и зимнюю юбку из мягкой мериносовой шерсти темно-фиолетового цвета. Обернув плечи полотенцем, Мара вымыла волосы и, несмотря на легкий мороз, высунулась из окна, чтобы посмотреть, не идет ли Натаниэль. Высушив волосы полотенцем, она аккуратно уложила их, еще влажные, в прическу.

Закончив свой туалет, Мара набрала свежей воды в таз и пошла вниз, к миссис О'Брайен. Она хотела, чтобы Билли тоже принял ванну. Мальчик ворчал, что не прошло и недели с прошлого раза. Однако, не без уговоров со стороны Мары, уступил ей. Когда он спустился вниз, Мара с удовольствием отметила, что он не забыл даже помыть за ушами.

На фабрику они вернулись вдвоем. Специально для Натаниэля газовый рожок над входом оставили зажженным. В ожидании они играли в шашки. Однако прошел час и Билли начал клевать носом.

Мара перенесла мальчика на кровать и, пожелав спокойной ночи, поцеловала в щеку.

Она хотела было уже тихонько уйти, как голос Билли остановил ее:

– Миссис Эллиот?

– Да, Билли?

– Прошло уже два года, как умерла моя мама. Я начинаю забывать ее.

Мара наклонилась над кроватью и ласково убрала волосы с его лба.

– Да, два года – это много, – сказала она, подумав, что для восьмилетнего мальчика это целая вечность.

– А у человека может быть две мамы? – спросил Билли.

– Полагаю, что да.

Билли провел рукой по краю одеяла:

– Если я живу с вами, могу я называть вас мамой?

Сердце Мары забилось от радости, ей показалось, что оно вот-вот выскочит из груди.