С тех пор как Лаури два года назад порезал палец, натачивая нож газонокосилки, в то время как Энни находилась в Лондоне, он изменился до неузнаваемости. Было бы глупо полагать, что личность человека может так пострадать от обычного пореза, но его палец так и не смог восстановить свою чувствительность. Он словно одеревенел и не сгибался. Затем онемение распространилось на следующий палец, потом еще на один. Все закончилось тем, что Лаури с трудом шевелил левой рукой. И хотя он ходил к специалисту и испробовал массу различных методов лечения, все оставалось без видимых улучшений.

Раздался стук в дверь, и в комнату вошел Бруно. Он улыбнулся, увидев Энни.

— Сколько я должен тебе за то, что ты составляешь компанию моей дочери?

— Я начала отсчет с половины третьего, когда закончила работу.

С тех пор как Дэниел пошел в школу, Энни стала подрабатывать официанткой в отеле «Гранд», обслуживая посетителей во время обеденных перерывов. Лаури был против, но, слава богу, что она, невзирая ни на что, все-таки поступила по-своему, поскольку ее маленький заработок помогал им сводить концы с концами.

— Я пришел сказать, что только что звонила Сиси, — произнес Бруно, обращаясь к Сильвии. — Поскольку сегодня твой день рождения, а у меня выходной, она приглашает нас обоих на ужин. Я обещал перезвонить. Что мне ей сказать?

Сильвия сделала недовольное лицо.

— Что я согласна. Подумать только, мне так скучно в день рождения, что остается лишь одно — ужинать в компании родителей.

После того как на протяжении почти целого года Лаури несколько раз посетил больницу, врачи сделали заключение, что причиной онемения его руки является психосоматическое расстройство. Когда ставили окончательный диагноз, Энни вместе с мужем находилась в кабинете у специалиста.

— А что это значит? — спросила она.

— Проблема прежде всего в голове мистера Менина.

— Но с головой, простите, у меня вроде бы все в порядке, — сказал Лаури, начиная выходить из себя. — Я не могу пошевелить пальцами. Как же, скажите на милость, влияет на это голова?

— Боюсь, это тайна, которую медицинской науке до сих пор не удалось разгадать. Некоторые люди теряют зрение или же дар речи без видимых на то причин.

Лаури наморщил лоб.

— То есть вы хотите сказать, что это неизлечимо?

— Ключ к исцелению находится внутри вас. Только вы сами можете помочь своей руке.

— Черт подери! Но это же просто смешно! — сказал Лаури, когда они с женой очутились на улице. Он редко ругался.

Когда они подошли к машине, Энни спросила:

— Может, я поведу машину?

— Ты что, не доверяешь мне? — огрызнулся Лаури.

— Ну, конечно же, доверяю.

Он как-то умудрился переключить передачу, подталкивая рычаг запястьем руки, но ему не удалось снять тормоз с ручника. Энни пожалела о том, что вообще задала этот вопрос. Она предложила свою помощь только потому, что ее муж выглядел очень уж удрученным, однако мысль о том, что за руль может сесть она, казалась ему просто невыносимой. «Я не хочу, чтобы меня видели в салоне автомобиля, который ведет женщина, пусть даже это моя жена», — сказал он ей вскоре после того, как она получила водительские права.

Направляясь в школу за детьми, Энни еще раз прокрутила в памяти поездку из больницы. Она все пыталась завязать разговор, но Лаури лишь ворчал в ответ. И только на пороге дома он похлопал ее по плечу, сказав: «Извини, любимая.