Однажды вечером к ним без приглашения пришел Фред Куиллен, сказав, что хотел бы поговорить с Лаури наедине. Энни, отправив детишек в сад, оставила мужчин в гостиной, а сама снова принялась гладить. Фред задержался ненадолго. Спустя каких-то пятнадцать минут Энни, услышав, как открылась входная дверь, пошла попрощаться. Фред выходил из дома один, Лаури почему-то его не провожал.

Недоумевая, она вошла в гостиную. Лаури неподвижно сидел на диване и был бледен как полотно.

— Что случилось? — Интуиция подсказала ей, каков будет ответ.

— Они хотят вышвырнуть меня из кооператива. Считают, что я не справляюсь с работой, — вяло произнес Лаури.

— О, милый! — выдохнула Энни. Ей показалось, что ее сердце сейчас разорвется пополам. Она села рядышком и склонила голову ему на плечо. — Что же нам теперь делать?

Он поморщился, словно от боли, почувствовав горечь в ее словах.

— Они дали мне месяц на то, чтобы я взял себя в руки.

Но как он мог это сделать? Лаури всегда был добросовестным работником. Энни понимала, какое унижение он, должно быть, сейчас испытывал.

— Скажи Фреду Куиллену, чтобы он катился куда подальше со своим кооперативом, а сам найди другую работу.

Лаури посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

— Мне пятьдесят, Энни, и я владею лишь одной рукой. О какой другой работе ты говоришь?

Дети забежали в дом. Лаури потянулся к Саре.

— Иди к папочке, милая.

Он обожал дочурку. Иногда Энни думала о том, кто занимает в сердце Лаури больше места — Сара или шумный, беспокойный Дэниел.

Она взъерошила темные волосы сына.

— Помоги-ка мне внести в дом выстиранное белье, мой хороший мальчик.

Энни присоединилась к мамашам, стоявшим за школьными воротами. Валерии Каннингхэм среди них не было. Как только Захарий пошел в школу, Валерия устроилась на полный рабочий день. О таких ребятишках, как у нее, в газетах пренебрежительно писали как о «детях с ключом на шее».

Стоял ветреный ноябрьский день, и красновато-коричневые листья, кружась, словно в танце, перелетали через детскую площадку. Прозвенел звонок. Внезапно распахнулись двойные двери, и ребятишки высыпали наружу, словно стая диких животных. Дэниел оказался одним из первых. Какой же у нее красивый сын, нежно подумала Энни, наблюдая за тем, как он с решительным выражением на прекрасном лице бежит к воротам, стараясь перегнать другого мальчугана. Рубашка, которая еще утром сияла чистотой, теперь вся была в грязных пятнах, пуговицы были расстегнуты, а кое-где, возможно, и вообще оторваны.

— Привет, мам, — буркнул Дэниел, подойдя к ней.

— Привет, Дэниел. — Она игриво пощекотала его под подбородком. Не могло быть и речи о том, чтобы поцеловать его в присутствии посторонних.

Сара степенно шла следом за братом. Энни с любовью наблюдала за тем, как она остановилась, чтобы поймать падающий лист. Это была стройная серьезная девочка с золотисто-русыми волосами и ярко-голубыми глазами. Ей было восемь лет, но ее голова уже доходила до маминого плеча.

— Мне задали много заданий на дом, — важно сказала Сара. — Я прямо сейчас пойду в свою комнату и немедленно приступлю к их выполнению.

Но сначала Энни придется убедиться, что ни Келли, ни Трейси не оккупировали комнату ее дочери, устроив там плацдарм для игр.

Каннингхэмы обступили ее со всех сторон.

— А у нас дома есть газированный апельсиновый напиток? — спросил Гари.

— Да, — сухо ответила Энни.

Они считали дом номер семь своим.