Надо подниматься, — пробормотала она из-под его груди.

Он крепче обнял ее.

Нет, останьтесь.

Я должна идти на работу.

Позвоните. Пусть кто-нибудь вас заменит.

Не могу.

А у меня няня до полудня.

Няня. В этом слове заключалось одно из основных различий между Ниной и Джоном. Твердо положив руку ему на грудь, Нина проигнорировала манящую влажную, теплую мужскую плоть и приподнялась. Несколько секунд спустя она встала с постели и направилась в ванную,

Нина?

Я должна принять душ.

Отложите.

Не могу.

Она открыла воду. Как только ванная стала заполняться паром, она встала под горячую струю и принялась намыливаться, тщательно и методично, как все, что она делала. Как следует помассировав волосы, она их прополоскала, выключила воду и, взяв полотенце, досуха вытерлась. К тому времени, когда она вернулась в спальню, Джон лежал, прислонившись к медному изголовью, и выглядел необыкновенно мужественно на фоне ее ярко-розовых простыней. Фактически все в комнате было ярко-розовым; и все же выглядел он на этом фоне не по-дурацки, а именно мужественно.

Не обращая на него внимания, Нина вытащила из ящика нижнее белье, надела его, а поверх натянула шелковые шорты и блузку цвета фуксии. Вдев в уши крошечные бирюзовые сережки, она присовокупила к ним подходящее ожерелье и тонкий поясок на талию. Туалет довершили босоножки из ремешков. Тряхнув головой, она посмотрела на себя в зеркало и пальцами расчесала волосы.

Нина!

Она удивленно взглянула на Джона. Разумеется, она не забыла о том, что он все еще здесь, но она уже так отдалилась от него, что даже его голос поразил ее.

Что это значит? — спросил он бесцветным голосом.

Что?

Мы занимаемся любовью, и вдруг вы вскакиваете и уезжаете?

Достав свою косметичку, Нина стала размазывать по лицу увлажняющий крем.

Мне нужно работать!

А я хочу с вами поговорить!

Кивнув своему отражению в зеркале, она твердо ответила:

Не сейчас! Может быть, в другое время.

Когда?

Она пожала плечами:

Не знаю. Мне нужно посмотреть, когда я буду свободна.

Вы можете освободиться в любое время!

Нет, не могу! Меня ждут клиенты, которых я должна обслужить.

А как же я?

Нанося кончиками пальцев тени для век, Нина низким голосом ответила ему:

Мне кажется, вас я только что обслужила!

Джон выругался. Он скатился с постели к ее ногам и встал перед ней. Джон был совершенно голым и... ошеломляющим!

Не употребляйте таких слов, когда говорите о том, что между нами произошло!

Она пожала плечами, пытаясь казаться беспечной, и продолжила заниматься косметикой.

Черт побери, Нина! Неужели для вас это ничего не значит? Для меня вы первая женщина, с которой я захотел быть после смерти жены, да и у вас, как я понял, давно не было мужчины! И после всего, что произошло между нами, вы спокойно встаете с постели, одеваетесь и идете на работу?

У меня есть работа, которую я должна выполнить, — спокойно ответила она. — Я очень серьезно к этому отношусь.

Джон почесал в затылке. Он возвышался над ней, голый и босой. Осторожно наблюдая за ним, она ждала его движения или начала разговора, заканчивая макияж. Но Джон молчал и не двигался с места, пока она сгребала в сумку все свои баночки и тюбики, и лишь мрачно смотрел на нее.

Хорошо! — наконец сказала она. — Пусть я холодная, бессердечная сука, которую ждет ее любимое дело. Вы можете так обо мне думать и рассказать кому угодно! Но вы об этом знали до того, как все произошло!

Разве для вас это ничего не значит?

Конечно, значит. Я вам говорила, что не флиртую с окружающими и давно живу без мужчины. Но то, что между нами произошло, ничего не меняет! У вас свое представление о жизни, у меня — свое.