– Представляю, как все будут на меня пялиться, когда я войду в зал. Может быть, мне надеть что-нибудь на голову. – Его голос звучал жестко.

– Не говорите так. У вас осталось всего несколько шрамов.

– Несколько?

Закари еще раз с горечью взглянул на свое отражение.

– Возможно, кто-то на вас и посмотрит, – сказала она мягко. – Но только в самом начале, а потом быстро привыкнут к вашему виду.

Он медленно повернул к ней голову.

– Вы говорите так, потому что сами привыкли иметь дело с людьми, пострадавшими от ожогов.

– Нет, – уверенно сказала Луиз. – В течение многих лет я наблюдала, как пациенты и их семьи справляются с подобными недугами. Человеческий разум – странная штука. Люди свыкаются с любыми видами уродства. Шрамы вскоре станут менее заметными, и окружающие перестанут обращать на них хоть какое-нибудь внимание, потому что без них нас никто уже не сможет себе представить. Мы узнаем друг друга по лицу, и любая отметина становится его частью. И только совершенно незнакомые люди будут как-то реагировать на это.

– Сегодня мне предстоит войти в помещение, где будет полно незнакомых людей! – выпалил Закари, и Луиз увидела его судорожно сжатые кулаки.

Она взяла их в свои ладони и стала разжимать, палец за пальцем.

– Не будьте таким напряженным. Если вы их не знаете, какое вам дело, что они о вас думают? Войдите в зал суда с высоко поднятой головой, и, если люди будут на вас смотреть, пусть.

Она отпустила его руки и откинулась на спинку стула. Ее щеки порозовели, и Луиз опустила глаза.

– Вам давно следовало бы привыкнуть к тому, что на вас смотрят. Вы очень привлекательный мужчина…

Вдруг Закари засмеялся и подумал: а ведь правда, какое мне дело, что думает, например, Дейна?

Он схватил Луиз за подбородок и запрокинул ее голову. Теперь он ясно видел выражение ее глаз.

– Хорошо. Если вас не шокирует мой вид, почему вы не хотите, чтобы нас видели вместе?

Она заколебалась, ее темно-синие глаза встретились с его беспокойным взглядом.

– Ревнивый любовник? – спросил Закари грубо.

– Конечно нет, – удивилась она, поняв, что он спрашивает про Дэвида, о котором она теперь вспоминала очень редко.

– Он там будет? – снова спросил Закари, и она отрицательно покачала головой.

– Зачем ему там быть? Он не имеет никакого отношения к этому инциденту. Это никак к нему не относится.

– Вы все еще с ним встречаетесь?

– Мы работаем вместе, поэтому понятно, что я с ним вижусь.

– Вы с ним встречаетесь?

– Нет, я не бегаю к нему на свидания, пробормотала Луиз, опустив глаза, и щеки ее опять покрылись румянцем. – Почему вы задаете мне вопросы о Дэвиде?

– Я любознательный, – холодно сказал Закари. – Он все еще вами интересуется?

– Нет. Но если вы интересуетесь им, то могу сказать, что он встречается с медсестрой из другого отделения.

Луиз в упор посмотрела на него, как бы подтверждая истинность своих слов.

– И вам это безразлично? – настаивал он, пристально глядя ей в глаза. Ее стало это раздражать.

– Вы как смерть или как сборщик налогов. От вас не отвяжешься, не так ли?

– Да, но только тогда, когда мне нужен ответ, – сказал Закари насмешливо. – Итак, скажите, хотели бы знать, с кем еще он встречается?

– Нет, – ответила она терпеливо. – Доктор Хеллоуз для меня ничего не значит, я не та женщина, которая ему нужна. Мы нравились друг другу, но не более того. Может, хватит говорить о моей личной жизни?

– Пока нет.