— Я могу сама выбрать покупателя, — холодно заявила Марианна.

Фредерик рассмеялся.

— Неужели?

— Мистер Добсон сказал, что есть несколько предложений.

— Никаких предложений, Марианна!

— Но…

— Я — единственный покупатель. Без меня компания твоего отца скоро развалится. Интересно, почему этого не произошло раньше? Если фирма разорится, моя дорогая, то она будет продана по кусочкам, и ты увидишь, как детище твоего отца идет ко дну. Ты этого хочешь?

Марианна посмотрела на него с отвращением. Он явно наслаждался этой сценой. Наслаждался ее смятением, наслаждался, наблюдая за ее беспомощностью, за вынужденным унижением. Как она могла любить этого мужчину? Он же садист!

После всех этих лет и событий Марианна могла объяснить, почему она вышла замуж за Стива. Но если Фредерик стремится, черт возьми, отомстить, ее признание только даст ему в руки лишние козыри. Этого ни в коем случае нельзя допустить. Отец умер. Ему уже ничем не причинить боли. Но ее мать жива, тяжело больна, ранима и уязвима в данный момент, когда судьба нанесла роковой удар.

Кроме того, и Марианна не могла не признать этого, Фред Галли, которого она знала, мужчина, который много лет назад был любим ею и заставлял ее чувствовать себя счастливой, ушел. Исчез. Испарился. Перед ней был совсем другой человек. Кто-то, кого она не знала, не помнила, не понимала.

— Какую выгоду ты получишь из всего этого, Фредерик? — медленно спросила она.

— Огромное удовлетворение, — ответил он, скривив губы.

Марианна сжала кулаки.

— За мой счет, надо полагать?

— Ты удивительно догадлива, — саркастически улыбнулся ее мучитель.

— Зачем эта война, когда мы можем?..

— Стать любовниками? — Фредерик дерзко оглядел ее с ног до головы. — Заманчивая идея, — вкрадчиво промурлыкал он. — Ты все еще красивая женщина. Даже очень. Время нарисовало характер на нежном личике. Но нет, я думаю, что смогу устоять против тебя. — Он снова улыбнулся холодной, мерзкой улыбкой. Марианну так и подмывало его ударить. — Мне не нравится, что ты предлагаешь мне дружбу только потому, что теперь я достаточно богат, чтобы стать кем-то в твоих глазах.

— Ты невыносим.

От этих слов Фредерик разозлился.

— Твой брак со Стивеном Колларье едва ли можно назвать благородным жестом, Марианна. Или, возможно, это просто говорит мой крестьянский ум, упорствующий в видении мира в таких неприличных черно-белых тонах?

Марианна смотрела на него из-под ресниц. Крестьянский? Едва ли. Деревенщиной его мог называть только Стив всякий раз, когда имя Фредерика случайно возникало в разговоре.

Сидя здесь в дорогом, отлично сшитом на заказ костюме, итальянец выглядел именно таким, каким был на самом деле: богатым, опытным, безжалостным.

— Почему ты не остался в Америке? — вопрос не требовал ответа. Скорее это было вымученное выражение тайных мыслей.

— Я потерял интерес к огням большого города.

Марианна весьма сомневалась в правдивости его слов. Он никогда не «потеряет интереса» к огням большого города. Фред просто решил, что здесь его ждет более значительный, более достойный его сил вызов.

Сначала он получит компанию ее отца, потому что она, вероятно, именно то, за что он привык бороться.