— Что ты делаешь? — яростно спросила она, глядя в упор в светлые гипнотизирующие глаза.

— А почему бы нам не перейти в кафетерий?

— Зачем? — Сердце Марианны уже мчалось с бешеной скоростью. Она продолжала смотреть в его глаза.

— Как зачем? Разве не могут два старых друга, которые давно не виделись, поболтать за чашечкой кофе?

— Кафетерий уже закрыт, — резко парировала она, — так что, боюсь, нам придется отложить этот дружеский разговор до другого раза.

— В таком случае должен же быть какой-нибудь ресторанчик или бар недалеко отсюда.

— У меня другие планы на этот вечер, Фред, — солгала Марианна.

— Какие планы?

— Это не твое дело.

— Идем. Я хочу поговорить с тобой.

— А я не хочу никуда идти. И мне нечего тебе сказать. Ты совершенно ясно изложил свою точку зрения во время последней встречи! Я была готова встретить в тебе понимающего друга, а вместо этого увидела беспощадного врага.

— И ты расстроилась, дорогая? — елейно промурлыкал ее собеседник. Марианна покраснела.

— Ты мне совершенно безразличен. И, по-моему, возомнил о себе слишком много, если считаешь, что меня расстроили твои слова или поступки.

Фредерик недоверчиво хмыкнул.

— Я задел за живое? — поинтересовался он.

Марианна вдруг обнаружила, что готова либо ударить его, либо выложить все, что о нем думает.

— Чего ты добиваешься, Фредерик? — спросила она низким, чуть срывающимся голосом. — Нам больше незачем обсуждать компанию моего отца. Ты меня ненавидишь, и я понимаю, что…

— Та закусочная еще открыта? Старик Перкинс по-прежнему всех кормит? — Лицо его вдруг изменилось. Невозмутимость и неприветливость исчезли. Кошка снова начала заигрывать со своей жертвой.

— Элтон Перкинс умер два года назад, — сказала Марианна. — А я не намерена больше здесь стоять и погружаться с тобой в воспоминания.

Фредерик пропустил сарказм мимо ушей. Обхватив ее сильной рукой за талию, он, прежде чем Марианна смогла оказать какое-то сопротивление, оттащил ее от велосипеда. Она резко отпрянула, чувствуя, как ее тело пронизывает дрожь. Эта дрожь возбуждения, ярости, испуга лишала ее всякого присутствия духа, а прикосновение его рук, подобно электрическому разряду, пронзило с головы до пят.

Подобная реакция собственного тела уже не удивила ее — несколько дней назад в офисе мистера Добсона она испытала то же самое.

— Перестань смотреть так дико, Марианна, — сказал Фред, криво усмехаясь. — Мы оба знаем, что ты не невинная, нецелованная шестнадцатилетняя девушка. Мы оба знаем, что ты продала себя за достаточно высокую цену, так что избавь меня от созерцания твоей поруганной чести.

— Пропади ты пропадом, Фред Галли, — прошипела Марианна, не повышая голоса, чтобы не привлекать внимания и, чего доброго, не стать объектом сплетен, которые в их городке распространялись со сверхъестественной быстротой.

Фредерик сжал губы.

— Через минуту кто-нибудь из этих добропорядочных прохожих подойдет и спросит, все ли у нас в порядке. Так не лучше ли просто пойти со мной?

Марианна испуганно оглянулась, а Фредерик закашлялся от сдерживаемого смеха. Будь все проклято, но он выиграл, потому что, когда он повернулся и пошел вдоль тротуара, она покорно двинулась за ним, до боли сжимая пальцы на руле велосипеда.

В закусочной, которая замыкала ряд зданий на Лонг-стрит, почти не было посетителей. Владелец, сын Элтона Перкинса, которого Марианна помнила еще полноватым юношей на несколько лет старше себя, улыбнулся ей, хотя все его внимание было сосредоточено на ее партнере.