— Вроде в порядке. Ни пуха.

— К чёрту.

Это было обычным напутствием и ответом разведчиков, как у моряков — «семь футов под килем».

Игорь сделал крюк, по лесу вышел к грунтовке.

Подождал, пока проедут машины. Что немецкому солдату в лесу делать? Подозрительно будет, тем более он один. На въезде в село никакого поста или патруля. Прошёл неспешно до конца. Точно, самоходные орудия «Насхорн» в количестве двадцати шести штук. Какое-то подразделение связи, потому как на крышах грузовиков складные антенны видны, но не пеленгаторы, у них антенны другие.

А ещё госпиталь, судя по немцам с повязками и пробегающими санитарами. У них поверх формы белые халаты одеты. А вот штаба не видно. У штаба обычно часовой, мотоциклы или легковые автомашины, применительно к фронтовым условиям у наших «Виллисы» или ГАЗ-47М, а у немцев «Кубельвагены» или «Хорьхи». Дойдя до конца села, повернул назад. Штаб всё же был — в избе, временный, самоходного подразделения. Потому что, когда Игорь назад шёл, перед одной избой выстроились самоходчики. Форма как у танкистов — чёрные короткие курточки, пилотки. У немцев самоходные и штурмовые орудия относились к танковым частям, а в Красной Армии числились за артиллерией и форма была соответствующей. Причём, как понял Игорь, в строю стояли командиры машин. Если бы построили весь батальон, военнослужащих было значительно больше.

Любое подразделение в армии, начиная с батальонного уровня и выше — полк, бригада, дивизия — имеет штаб и, кроме командира, имеется начальник штаба и соответствующий штат. Штаб — это голова подразделения, его мозг.

Всё это Игорь ухватил мимолётным взглядом, рассматривать нельзя, привлечёшь ненужное внимание. Солдат в любой армии обязан заниматься делом, а не бродить бесцельно. Для любого командира незанятый делом солдат — как красная тряпка для быка. Зайди в курилку, затянись самокруткой и ни один старшина тебя не тронет — перекур. А если рядом с курилкой стоять будешь, обязательно припрягут. Мало ли у ротного старшины дел найдётся? Ящики переставить, сапоги на складе пересчитать, покрасить что-нибудь. У выхода из села аккуратно осмотрелся, не следует ли кто за ним? Уже с грунтовки, отшагав метров триста, нырнул в лес и вдоль опушки, укрываясь за деревьями, к Николаю.

— Что высмотрел?

— Танковый батальон, самоходки. Госпиталь, подразделение связи — машины с антеннами.

— Может связь танкового батальона?

— Зачем? На самоходках свои рации стоят, сам антенны видел.

У немецких самоходчиков роты были, как у танкистов, а у наших самоходчиков — батареи, по — артиллерийски.

— Итак, что мы имеем? Или штабиста самоходчиков брать или радистов этих пощупать. На кой чёрт они здесь стоят?

У радистов коды и шифры, журнал радиограмм. Для нашего командования сведения ценные, особенно для дешифровщиков. Но у радистов не бывает карт с расположением позиций, частей. Они только у строевых командиров, да и то начиная с комбата.

Судили-рядили долго. Понятно, что штабист самоходчиков, да ещё если с картой — «язык» ценный. Только взять его сложнее и опаснее. Рядом с избой, где штаб батальона, самоходки и личный состав. Учини перестрелку — сомнут числом, их около двух сотен. Понятно, на самоходке за ними гоняться и из пушек вслед стрелять не будут. Но у самоходчиков автоматы и пулемёты есть, кроме личного оружия — пистолетов. Устраивать захват пленного со стрельбой, занятие безумное, для самоубийц. А получится ли взять тихо? Скорее всего, командир или начальник штаба ночуют там же, в штабе. Село небольшое, свободных изб нет.

Решили понаблюдать. Всё равно белым днём активных действий предпринять нельзя. Для лучшего обзора Игорь на дерево забрался с биноклем. Только интересующая их изба другими заслонена.