– Асфиксия, – авторитетно заявил Сноу, чуть склонив голову. – А насчет того, из-за чего она задохнулась, – точно не скажу до исследований в лаборатории, но полагаю, использовался яичный белок…

– Что? – На лице Питта отразилось недоверие. – Как же она могла задохнуться из-за яичного белка? И что, собственно, по-вашему…

– Им пропитали какую-то ткань вроде муслина или марли. – Эксперт криво усмехнулся с видом человека, оказавшегося на грани более глубокого понимания человеческой натуры и опасавшегося того, что может ему открыться. – Она подавилась тканью. Вдохнула ее в себя. Но не случайно.

Пройдя мимо Питта, он раздвинул кружевную отделку на лифе платья покойной женщины. Кружева в его руке показали очевидное место разрыва, произошедшего до того, как появилась необходимость осматривать убитую, и вновь, ради приличия, прикрыл ими грудь. На теле, между возвышенностями груди, начал проявляться большой синяк, как раз успевший потемнеть перед тем, как смерть прекратила ток крови.

Взгляды Питта и Сноу скрестились.

– Ее силой заставили проглотить что-то? – уточнил Томас.

Медик кивнул.

– Я сказал бы, силой колена, – заметил он. – Кто-то засовывал материю в горло, зажав ей нос. Можно заметить легкую царапину от ногтя на щеке. Ее удерживали в кресле с основательным нажимом до тех пор, пока она не задохнулась, поскольку ей перекрыли доступ воздуха.

– Вы уверены? – Питт пытался выбросить из головы картину задыхающейся женщины и осознание того, как она мучилась, борясь с рвотными позывами.

– Ну да, насколько мы вообще можем быть пока в чем-то уверены, – проворчал Сноу. – Возможно, конечно, проводя вскрытие, я обнаружу нечто новое. Но умерла она от асфиксии. Об этом свидетельствуют выражение ее лица и эти точечные кровоизлияния в глазах.

Томас порадовался, что эксперт не стал настаивать на его личном осмотре упомянутых свидетельств. Ему приходилось раньше сталкиваться с такими убийствами, и он с удовольствием поверил медику на слово. Подняв руку жертвы, Питт слегка повернул ее и взглянул на запястье. Как и ожидалось, там обнаружились легкие синяки. Кто-то удерживал женщину – возможно, недолго, но насильно.

– Понятно, – тихо произнес Томас. – Я готов допустить, что тут использовались, как вы и сказали, яичные белки, но лучше вам поскорее убедиться в этом. Непонятно только, почему кто-то избрал такой странный и необычный способ убийства?

– Разобраться в этом – уже ваша задача, – сухо бросил Сноу. – Я смогу сообщить, что случилось с ней, но почему и кто… сие мне неизвестно.

Питт повернулся к Телману:

– Вы сказали, что ее обнаружила служанка?

– Да.

– Может, она рассказала вам что-то еще?

– Немного, лишь то, что она не видела и не слышала ничего после того, как оставила мисс Ламонт в ожидании клиентов. Но, по ее словам, хозяйку это не беспокоило. Одна из причин популярности мисс Ламонт у клиентов заключалась в обеспечении тайны посещений… как для них, так и для себя… Что бы это могло значить, по-вашему? – Сэмюэль озабоченно нахмурился, пытливо глянув на Томаса. – Чем они тут занимались?

Он упорно отказывался называть Питта сэром с тех самых трудных времен, когда тот сам – еще недавно – получил повышение. Телмана возмущало, что его шефа, сына какого-то там лесника, совершенно неуместно вдруг назначили командовать участком. Такую должность, по его мнению, следовало занимать джентльменам, отставным военным или морским офицерам вроде Корнуоллиса.