С вялой покорностью служанка направилась к нему и, проходя мимо вешалки перед плитой, машинально вытерла руки полотенцем. Она села за стол на один из стульев с прямой жесткой спинкой, а Томас устроился напротив на таком же стуле.

– Что вы хотите узнать? – спросила Лина, пристально глядя в какую-то неведомую Питту точку над его правым плечом.

В кухне царил порядок: на буфете высилась горка чистой и скромной фарфоровой посуды, а на одном из широких подоконников лежала стопка выглаженного белья, несомненно, ждущего скорой уборки в шкаф. Под потолком досыхала очередная порция выстиранного белья, а возле задней двери на полу стояла полная корзина угля. Поблескивала чистотой и темная плита. Солнечные лучи мягко играли на боках медных кастрюль, подвешенных на поперечной балке, а в воздухе витал слабый аромат специй. Недоставало лишь запаха или вида какой-то готовящейся еды. Казалось, сам дом потерял смысл жизни.

– Мисс Ламонт принимала своих клиентов по отдельности или вместе? – спросил Питт.

– Приходили они по одному, – сообщила служанка, – и уходили так же, насколько мне известно. Но в сеансах участвовали все вместе. – Говорила она монотонным, лишенным выражения голосом, похоже, стараясь скрывать свои чувства. Может, ей хотелось защитить себя или хозяйку от насмешек?

– Вы видели их? – задал Томас следующий вопрос.

– Нет.

– Значит, они могли приходить и вместе?

– Ожидая некоторых клиентов, мисс Ламонт велела мне поднимать засов той боковой двери, что выходит к Космо-плейс, – сказала мисс Форрест. – И прошлым вечером я тоже так сделала, ради таких скромных особ.

– Вы имеете в виду – эти особы не хотели, чтобы кто-то узнал их?

– Да.

– И много бывало здесь таких скромников?

– Человека четыре, может, пять.

– Значит, вы обеспечивали им проход в дом со стороны Космо-плейс, минуя входную дверь на Саутгемптон-роу? Расскажите мне поподробнее, как именно они попадали сюда.

Лина прямо посмотрела на полицейского, наконец встретившись с ним взглядом.

– Там в садовой стене есть дверь, выходящая на площадь. На ней есть засов – большой, железный, – и они закрывают дверь на ключ, когда уходят.

– А что представляет собой упомянутый вами засов?

– Ну, когда он опущен, то закрывает садовую дверь изнутри. То есть даже с ключом ее уж не откроешь. Обычно мы держали тот вход на засове, отпирая его только перед приходом особого клиента.

– И ваша хозяйка принимала таких клиентов по одиночке?

– Нет, обычно их бывало двое или трое.

– И часто они появлялись?

– Вряд ли часто. В основном она сама ездила к клиентам на дом или на приемы. Эти избранные гости появлялись здесь примерно раз в неделю.

Питт попытался представить себе эту картину: горстка боязливых, взволнованных людей сидит вокруг стола в полумраке; каждый исполнен своих страхов и желаний, надеясь услышать какие-то голоса любимых, искаженные смертью, говорящие… о чем? О том, что они по-прежнему существуют? Что они были счастливы? Или они открывают какие-то унесенные в могилу тайны о былой любви или денежных кладах? Или, возможно, говорят о прощении за какие-то уже забытые грехи?..

– Значит, такие особые гости приходили сюда и вчера вечером? – опять спросил Питт.

– Должно быть, приходили, – ответила его собеседница, вяло поведя плечами.

– Но вы никого из них не видели?

– Нет. Я уж говорила, что они очень осторожничали. Да и все равно у меня вчера был выходной.