– И где же вы отдыхали? – спросил Томас.

– Навестила подругу, миссис Лайтфут; она живет в Ньюингтоне, за рекой.

– Ее адрес?

– Лайон-стрит, четвертый дом; эта улица начинается сразу за Нью-Кент-роуд.

– Спасибо.

Питт вернулся к проблеме загадочных посетителей, решив, что надо будет проверить историю про визит к подруге – просто для порядка.

– Но ведь посетители мисс Ламонт, безусловно, видели друг друга, то есть, по крайней мере, были знакомы, – сказал Томас.

– Вот уж не знаю, – ответила Лина. – В салоне вечно стоял полумрак. Я знаю, как они сидели, потому что сама устраивала надлежащую обстановку. Расставляла правильно стулья. Они ведь сидели вокруг стола. При желании очень легко не привлекать внимания, оставаясь в тени. Я всегда ставила подсвечники только в одном месте. В них были красные свечи, а газовое освещение я выключала. В таком полумраке можно узнать только кого-то уже знакомого.

– А один из этих тайных клиентов приходил на вчерашний сеанс?

– Я так думаю, иначе она не стала бы просить меня открыть садовую дверь.

– А была ли дверь опять закрыта сегодня утром?

В глазах мисс Форрест плеснулась тревога – она сразу поняла значение вопроса.

– Даже не знаю. Я еще не смотрела.

– Тогда я сам взгляну. Но сначала расскажите мне еще немного о вчерашнем вечере. Все, что сможете вспомнить. К примеру, возможно, мисс Ламонт нервничала или что-то ее тревожило? Известно ли вам о том, получала ли она раньше какие-то угрозы или ей приходилось разбираться с клиентами, оставшимися разочарованными или несчастными после сеансов?

– Если ей и угрожали, то мне она не докладывалась, – ответила Лина. – Хотя она вообще никогда не говорила о своих сложностях.

На мгновение выражение ее лица изменилось. На нем отразилось какое-то глубокое и очень сильное волнение, которое она упорно старалась скрыть. Возможно, его порождал страх, или ощущение утраты, или ужас перед внезапной и жестокой смертью. Или что-то еще, о чем Питт мог и не догадываться. Верила ли она в существование духов, возможно, мстительных и возмущенных?

– Она самостоятельно разбиралась со своими делами, – добавила служанка, и лицо ее вновь обрело непроницаемое выражение, отражавшее лишь озабоченность его вопросами.

Томас задумался, много ли она знала о ремесле своей хозяйки. Ведь служанка постоянно жила в доме. Неужели она совсем не любопытна?

– А после сеансов вам приходилось убирать салон? – спросил он.

Рука мисс Форрест слегка дернулась: со стороны это выглядело лишь как легкое мышечное напряжение.

– Да. Приходящая уборщица занималась остальными комнатами, но салон мисс Ламонт поручала только мне.

– А вас не пугали мысли о проявлении сверхъестественных сил?

Вспышка презрения загорелась в глазах Лины и погасла. Когда она ответила, ее голос уже звучал с мягкой покорностью:

– Если вы их не трогаете, то и они оставят вас в покое.

– А вы верите в то, что мисс Ламонт обладала неким… сверхъестественным даром?

Женщина нерешительно помедлила, поддерживая непроницаемую маску. Не боролась ли в ней привычка преданности с правдой?

– Что вы можете рассказать мне о ее способностях? – продолжил расспросы Томас.

Внезапно это показалось ему крайне важным. Способ смерти Мод Ламонт, безусловно, был связан с ее искусством, подлинным или шарлатанским. Убийство никак не могло объясняться появлением случайного взломщика, нагрянувшего после сеанса, или даже алчностью каких-то родственников.