Солдаты наступали, прижимая троих чистильщиков и выжидая момента.

— Осколочную! — Макс, заставив тех остановиться, размолов одному голень. — Быстро!

Автомат грохотал, Солдаты не высовывались из-за поворота, куда тройке пришлось отступить.

А Рэд все не стреляла.

— Рэд!

— Не стреляет.

Макс достал осколочную из подсумка, выдернул кольцо:

— Ложись!

Грохнуло, по коридору разметало дымок и бетонную пыль с крошкой.

— Кишки выпущу! — проревело со стороны Солдат.

Выпустишь-выпустишь… Макс отходил, прикрываемый Рэд. Установленные бетонные плиты, одна за другой, явственно говорили — их ставили для обороны. И если бы не ублюдок, тащивший огнемет и надежно закрываемые остальными собратьями, он бы принял бой.

Но парочку огненных цветов, едва не дотянувшихся до них, игнорировать было нельзя.

— Быстрее! — Рэд, сдув прядь со лба, стреляла емкими очередями. — Доцент, быстрее, нас прижмут!

— Открываю! — орал Доцент. — Держитесь! Ай!

Макс обернулся, увидел, как на ткани бедра начинает блестеть кровь товарища. Сука!

Автомат грохотал, не подпуская сволочей, свалившихся на их головы.

Когда позади подступающих штурмовых щитов загрохотала еще одна герма, Макс понял — что делать.

— Прикрой!

Рэд поняла, ударила длинными очередями, дав возможность встать и прицелиться.

Выдох, выстрел, выдох, выстрел, выдох…

Красные лампы, забранные колпаками, лопались с хрустом и хлопками. Когда навалилась темнота, Макс уже привычно попросил ночное видение. Шлем не стал спорить, зелень мягко навалилась на глаза и стрелять стало куда удобнее.

Солдаты, прикрываясь щитами, стали на парочку голов меньше. Сбившись в кучу и прикрывшись металлом, они пытались отвечать, но то ли не имели ПНВ, то ли не были приспособлены к войне в темноте… В общем, их очереди тянулись в сторону от чистильщиков.

— Почти… — скрипнул-выдохнул раненый Доцент. — Сейчас….

Позади них мягко и металлически щелкнуло. Зашипели давно и надежно смазанные штыри, держащие герму намертво. Доцент, навалившись на нее, откатывал ворота.

— Помоги ему! — рявкнул Макс. — Давай!

Рэд замешкалась и он не стал ждать, втолкнул ее внутрь, пнул Доцента и влетел следом, вцепившись в ручку и навалившись на нее. Рывком придал разгона, ощущая, как дверь неохотно, но встает на свое место.

Макс навалился на поворотный штурвал, загоняя штыри в пазы, накинул стопор, сполз, сипло дыша.

С той стороны, явно со злости, ударила очередь из пулемета, кто-то рявкнул, приказывая не глупить.

— Не прорвутся. — констатировала Рэд. — А мы не в ловушке?

— Есть разница? — пробурчал Доцент. — Больно, блядь!

Макс наклонился к нему:

— Тебе помочь?

— Сам справлюсь, — Доцент сплюнул и мотнул головой, четко выделившись в зеленом полусвете ночника. — Поищи рубильник, хотя бы осмотримся.

Макс не стал спорить насчет ранения. Доцент, конечно, больше не по медицине, но в огнестрелах и холодных разбирается отлично. Говорит справится, так и справится.

Щиток отыскался, как и всегда, в стандартном месте, на стандартной высоте и, перед тем, как стандартно его щелкнуть, дожимая аварийную батарею, Макс не забыл предупредить о выключении ночников.

Свет оказался мягким, не режущим глаза и позволяющим рассмотреть хотя бы что-то в месте, где им пришлось оказаться, и…

— Твою мать! — Доцент, уставившись в одну точку, ругался без остановки.