|
Янковская не замедлила разъяснить смысл сказанного. - Как видите, майор Макаров не может отрицать нашей близости, - обратилась она к председателю суда, посматривая то на него, то на меня своими кошачьими глазами. - Только он спешит уйти от ответственности! Председатель строго посмотрел на Янковскую и опять поправил очки. - Что вы хотите этим сказать? - Только то, что Макаров - такой же шпион, как и я, - отчетливо произнесла она звенящим и чуть дрожащим голосом. - И даже чуть покрупнее! Янковская замолчала. - Мы вас слушаем, - поторопил ее председатель. - Говорите, говорите! - Он заслан сюда заокеанской разведкой, - с каким-то отчаянием произнесла Янковская... И принялась рассказывать о моем свидании с господином Тейлором, о том, что я им завербован, о том, что я снабжал его ведомство ценной информацией и что это я выдал гестаповцам коммуниста и партизана, скрывавшегося у меня под фамилией Чарушина... Да, она сказала все это, пытаясь утопить меня вместе с собой. - Чем вы это можете доказать? - холодно спросил председатель. - Спросите его! - с какой-то пронзительностью выкрикнула она, как бы нанося мне удар. - Почему он скрывает, что в Стокгольме на его текущем счету лежат пятьдесят тысяч долларов? Все-таки она была убеждена, что деньги - это самое главное в мире! Она привела факты и думала, что мне от них никуда не деться, но я даже не успел обратиться к суду. - Вы можете быть свободны, товарищ Макаров, - повторил председатель с неизменной холодностью в голосе, но в глазах его засветилась какая-то теплота. - Суду известно, кем санкционированы ваши переговоры с генералом Тейлором, а что касается денег, переведенных на ваше имя... - Председатель назвал даже банк, на который был получен аккредитив, слегка наклонился в сторону Янковской и продолжал уже как бы специально для нее: - Что касается денег, они были получены по поручению товарища Макарова и даже израсходованы, но только не на его надобности... Я посмотрел на председателя суда, и он кивнул мне, давая понять, что я могу удалиться. Я пошел к выходу. - Андрей Семенович! - внезапно услышал я за своей спиной дрожащий голос Янковской. - Все это неправда, неправда! Я все это говорила для того, чтобы вы разделили мою судьбу... Потому что... Да обернитесь же! Потому что я вас любила... Но я не обернулся. Я понимал, что ей хотелось исправить впечатление от своей лжи, но я хорошо знал, что и эти ее последние слова - такая же невозможная ложь, как и вся ее жизнь. |
