|
— Тут дело вот какое… По мере нашего победоносного продвижения к вершинам коммунизма наймиты империализма, вражеские разведки, намерены вставлять нам палки в колёса, н-да… Всячески вредить и подрывать нашу боеспособность, тем более здесь, в Группе советских войск в ГДР, н-да… Так вот, чтобы вовремя получить сигнал о готовящихся диверсиях и провокациях, мы, посоветовавшись, решили дать тебе секретное задание… Ты как, готов его выполнить?
— Так точно, товарищ капитан, всегда готов! — Да что ты заладил, «всегда готов», «всегда готов»… Ты уже не пионер… «Всегда готов»… Ты — рядовой Вооружённых Сил Советского Союза! Поэтому надо думать перед тем, как отвечать, а не только уметь сапоги чистить с вечера, чтобы поутру надевать их на свежую голову… Почему, кстати, у тебя сапоги не начищены? — Виноват, товарищ капитан! Я только что из наряда по кухне вернулся. Не успел почистить… — А в постель в сапогах уже успел упасть, а?! Ты не думай, что на простачка нарвался, мы в Особом отделе о тебе всё знаем… И как за буфетчицей Нюркой ухлёстываешь, и как деньги на зубную пасту, да на немецкое мыло собираешь, вместо того чтоб на водку марки потратить… Увлекаешься, значит, коллекционированием иностранных вещей, перед Западом преклоняешься? Ну-ну, смотри мне! В общем, нам всё про тебя известно! Но разговор сейчас не об этом… Нужна твоя помощь, н-да… Александр был в недоумении: если уж особисту, или, как его меж собой называли солдаты, «особняку», всё известно, то при чем тут он, рядовой первогодок?! Но виду не подал, решил дослушать до конца. — Ты как, не против помочь Особому отделу? — Никак нет, товарищ капитан! — Что-то я не понял этого твоего «никак нет»! Никак нет — это твоё «да», или никак нет — это твой отказ, а, рядовой Огородник?! — Никак нет, товарищ капитан, я не против помочь Особому отделу! — отрапортовал Александр, у которого от страха в три ручья катил пот по спине. — Ну то-то же, а то заладил тут «никак нет», «никак нет»… — сменил гнев на милость Матрёшкин. — Значит так, нам известно, что твои земляки с Западной Украины, ефрейтор Перебейнос и рядовой Хрупайло, во время учебных стрельб на полигоне почему-то расходуют не весь боекомплект, а оставляют себе по одному-два патрона. Почему? — Не могу знать, товарищ капитан! — Да я тебя и не спрашиваю, «почему», рядовой Огородник! Вот выяснишь это «почему» и доложишь мне, ясно? — Так точно, товарищ капитан! Выяснить и доложить… — Так-то… Будем считать, что первое задание ты получил… Доложишь письменно, а чтоб никто не догадался, что информация пришла от тебя, донесение подпишешь псевдонимом… Знаешь, что такое псевдоним? — Ну, это кличка такая… — Клички, рядовой Огородник, они у агентов империализма, а в советских Вооружённых Силах все ходят под псевдонимами, понял? — Так точно, товарищ капитан, понял! У нас все ходят под псевдонимами! — Отставить, рядовой Огородник! Не все! — Матрёшкин поморщился, как от зубной боли. — А только избранные… Ну вот, как ты, к примеру… Мы тебя долго выбирали. А теперь, значит, твой черёд выбрать себе псевдоним… Сразу предупреждаю: фамилии членов Президиума ЦК Коммунистической партии не употреблять, героев революции, Гражданской и Великой Отечественной войн, а также живущих маршалов и генералов — тоже. Остальные — можно! Ну, так как мы тебя с этого дня меж собой будем называть? — Орлик! — выпалил Александр, вспомнив недавно виденный фильм «Застава в горах». |
