|
Остальные — можно! Ну, так как мы тебя с этого дня меж собой будем называть?
— Орлик! — выпалил Александр, вспомнив недавно виденный фильм «Застава в горах». — А кто такой этот «Орлик»? — Матрёшкин подозрительно взглянул на солдата. — Орлик — это имя лошади, которая спасла своего хозяина, начальника погранзаставы… — Отставить! Ты бы себя ещё бегемотом или орангутангом обозвал, Огородник! А Орлик — это фамилия начальника нашего лазарета, еврея по национальности… Ты давай что-нибудь наше, славянское! — Ну, тогда, товарищ капитан, можно я буду Александром Матросовым? Он — Александр и я тоже… — Отставить! Матросов-то он — Александр, но, не чета тебе, герой! А я тебе сказал, что имена героев Великой Отечественной войны забыть! Тьфу, чёрт! Совсем я с тобой зарапортовался! Забывать имена героев войны нельзя — брать их в качестве псевдонима запрещено, понял ты, бестолочь?! — Ну, может, тогда Валерий Чкалов? — робко спросил Александр, совсем сбитый с толку напористостью «особняка». — У меня уже есть три «Чкаловых» в полку… По наследству достались, черт бы их побрал, путаница сплошная… Слушай, давай я тебе сам псевдоним предложу, а? Ну вот, к примеру, «Стахановец»… Ну чем плохой псевдоним? <style name="char-style-override-1">—</style> Ну вот и славно… — Матрёшкин вытер тыльной стороной ладони взмокший лоб и стал расстёгивать китель. Вдруг, что-то вспомнив, вскочил на ноги и скомандовал: — Рядовой Огород… Отставить! Товарищ секретный агент «Стахановец», марш в угол! — В какой? — почувствовав неладное, едва слышно выдохнул Александр. — В какой-какой?! В тот, где полковое знамя стоит… — Зачем? — у Александра от страха ноги стали ватными. — Зачем-зачем… Знамя целовать, вот зачем! Александр на полусогнутых ногах добрёл до знамени и, делая вид, что целует полковую святыню, вытер пропылённой тканью взмокшее от пота лицо… — Поцеловал? — раздался голос Матрёшкина из глубины Красного уголка. — Иди садись, пиши подписку в том, что обязуешься не разглашать… Никаких обстоятельств, понял?! И смотри мне, псевдоним береги как зеницу ока! Чтоб ни одна живая душа не прознала, что ты, рядовой Огородник, и «Стахановец» <style name="char-style-override-1">—</style> это одно и то же лицо… Всё, свободен! Когда понадобишься, я тебя найду… Про патроны не забудь, понял?.. Когда за Александром закрылась дверь, замполит с мольбой во взгляде обратился к Матрёшкину: — Иван Иваныч, может, хватит на сегодня? Первый час ночи уже… — Я хоть и не подполковник, как ты, а капитан, но чувство ответственности у меня повыше твоего! — Матрёшкин до конца расстегнул китель. — Что значит — хватит?! У меня разнарядка! До годовщины Великого Октября осталось дней… с гулькин нос, а в полку некомплект боевых штыков — агентов… Так, отставить разговорчики в строю! Кто у нас следующий по списку? — Рядовой Хабибулин из второй роты, — покорно ответил замполит. — Зови! А сам думай, какой ему псевдоним присвоим — твоя очередь… А то с этим Хабибулиным из Чуркестана до утра промучаемся… Он хоть по-русски понимает? — С трудом, но работы с ним, товарищ капитан, не прекращаем ни на один день… И надо сказать, старательный хлопец, быстро схватывает русскую речь… Матерится уже на полную катушку! — Черт! Значит поторопился я… Надо было ему, этому Хабибулину, оставить псевдоним «Стахановец»! За трудолюбие… Ну, да ладно, выкрутимся… Ты придумал что-нибудь? — Да что-то в голову уже ничего не идёт… Может, «Авиценной» его наградить? — Ты что! Авиценна — узбекский целитель, а этот — татарин… Надо бы какое-нибудь имя из их фольклора… — Ну, может, «Люля-кебаб», а? — Ну да! Тыего ещё «Пловом» назови… Люля-кебаб — это ж кушанье, а не имя! — Вспомнил! — заорал замполит. |
