|
Не таясь, двигался человек по улице, грохоча сапогами по камням. Стукнул калиткой, открыто, в полный рост протопал по деревянной дорожке к крыльцу. Это мог быть только он… Он один, — тот, за кем охотились столько времени. Кто еще мог явиться заполночь в этот дом? Кому могло быть это нужно? А вместе с тем Данилов почему-то оставался в убеждении — это не тот. Так вот, не таясь, и не думая затихариться, не ходят матерые убийцы? Нет, не только поэтому. В конце концов, ну стиль такой у многократного убийцы, и мочит он только друзей и знакомых… Тех, кто его знает, кто откроет в любое время суток, чей дом для него — раскрытая книга. То есть и правда — ну не входит так убийца в дом жертвы… Но не это главное; Данилов не мог бы объяснить, откуда, — но в том-то и дело, что он знал — это идет не убийца.
Посетитель уверенно потянул на себя дверь в прихожую, потом в самый дом. Вот он встал чуть ли не на расстоянии протянутой руки, что-то начало скрести по стене или полу… Данилов прыгнул, уже в прыжке поймал руку, рванул… Человек повалился с диким воплем, вторая рука поползла в голенище — ясно, зачем. С топотом подлетел Саша, чуть не навалился на Данилова; сообразил, вцепился в руку «гостя». — Отпусти, сволочь! — грозно орали снизу голосом густым и свирепым. Вспыхнул свет, всем пришлось зажмуриться — и вошедшему, и милиционерам. На полу лежал человек не первой молодости, с жестким лицом жителя и работника леса. Тощий, жилистый мужик в штормовке и брезентовых штанах; капюшон натянут на голову, штаны заправлены в сапоги. — Кто такой?! Пришелец злобно покосился на Данилова, и не подумал назваться. — Вася, Саня… Разом, взяли! «Гостя» рывком подняли, посадили на табурет, щелкнули наручниками. Документов нет ни в пиджаке, ни в куртке, ни в рубашке, а на левом боку кое-что поинтереснее: замшевый чехол, а в нем — литой шведский топорик весом килограмма два с половиной. По тому, в каком состоянии топорик — ни миллиметра ржавчины, отточен как бритва, по смазанным дегтем сапогам Данилов сразу же определил — превосходный, очень ладный хозяин. А что ж… Такой как раз и может предусмотреть много чего, порасставлять ловушек, притвориться, кем ему надо. Такой будет помнить о деталях. — Ну, и что вам от меня надо? Вы кто? — непримиримо проскрипел посаженный на табурет. — Кто ждал вас у смородины? — вдруг спросил у пришедшего Вася. Тот посмотрел на Василия так недоуменно, что Данилов почти поверил. И кивнул Васе — отойдем! И тут раздался еще один голос: — Так це же Петро! В дверях стоял хозяин дома в нижней рубашке и кальсонах (о нем Данилов начисто забыл). В глазах, на лице — удивление. И сразу же Данилову, с самым укоризненным выражением: — Что ж вы его-то?! — Кто это? Говорите, говорите, Василий Михайлович! — Це Петро… Петр Иваныч, мой приятель с Разливного… Заридный… Вы что же його повязалы?! — Заридный… Или Зарядный? Как правильно? — По-москальски правильней Зарядный… Шо вы його-то повязалы?! То ж охотнык, то ж мой старинний приятэль… — А того, Василий Михайлович, шо цей Петро тайно вошел в ваш дом, и при нем было оружие. — Можно? — Смотрите. — Так це ж не оружие, це топор, це ниж… охотнычий. Петро, ты ж небось голодний, шатался опъять по тайге… — Ничего, сейчас его покормим. Только давайте Василий Михайлович, мы тут немного побеседуем… Уж извините, без вас. Вася, проводи пока хозяина… И выйдя с Василием вместе, Сергей Данилов узнал: кто-то крался через смородину, стоял, уже готовый выйти из-за кустов. |
