|
Мере обследовал ее снова. Заметьте, здесь нам помог случай: она могла быть и неношеной - любому из нас случается надевать новую рубашку. Эта, к счастью, оказалась неновой. У нее даже изрядно потертый ворот. - Очевидно, у содержателей баров особенно сильно снашиваются воротники рубашек? - Не больше, чем у других, господин следователь. Но у них не снашиваются манжеты. Я говорю о маленьких барах для простого народа, а не об американских барах вокруг Оперы или на Елисейских полях. У хозяина рукава всегда засучены - ему постоянно приходится погружать руки в лед и воду. Так вот - и Мере это подтвердил, - у рубашки, ткань которой вытерлась на вороте до основы, целехонькие манжеты. Г-жа Мегрэ окончательно сбилась с толку: теперь ее муж говорил с глубокой убежденностью. - Добавьте к этому треску по-провансальски... - Это - излюбленное блюдо владельцев маленьких баров? - Нет, господин следователь. Просто в Париже полно заведений, где кормят очень немногих постоянных клиентов. Порой там на стол даже не стелют скатерть. Часто готовит сама хозяйка. Подают только дежурное блюдо. В таких барах, особенно во второй половине дня, бывают часы затишья, когда хозяин свободен. Вот почему с сегодняшнего утра два инспектора обходят все кварталы Парижа, начиная от Ратуши и площади Бастилии. Вы, должно быть, заметили, что наш покойный все время крутился в этом районе. Парижанин дико привязан к своему кварталу, словно лишь там чувствует себя уверенно. - Вы надеетесь, что вскоре решите загадку? - Я надеюсь решить ее рано или поздно. Ну, кажется, все сказал. Нет, я не упомянул о пятнышке лака. - О каком еще пятнышке? - На брюках. Его обнаружил опять-таки Мере, хотя оно еле заметно. Он утверждает, что лак свежий. Добавил, что мебель этим лаком покрыли самое большее три-четыре дня назад. Я разослал людей по вокзалам, начиная с Лионского. - Почему именно с Лионского? - Потому что он представляет собой как бы продолжение района вокруг площади Бастилии. - А при чем тут вокзал? Мегрэ вздохнул. Господи, до чего же нудно все это разжевывать! Как может судебный следователь отличаться таким полным отсутствием элементарного чувства реальности? И как люди, ни разу в жизни не бывавшие в бистро, в агентстве ПГТ, на скаковом поле, люди, не понимающие, что означает на жаргоне “горючее”, смеют воображать, будто они способны проникнуть в душу преступника? - У вас должно лежать мое донесение. - Я перечел его несколько раз. - Когда в одиннадцать утра в среду потерпевший впервые позвонил мне, его преследовали уже давно. По меньшей мере с вечера. Он не сразу решил уведомить полицию. Надеялся, что сам выкрутится. Однако уже струхнул. Понимал, что дело идет о его жизни. Следовательно, должен был избегать безлюдья: толпа служила ему прикрытием. Не осмелился он и вернуться домой - убийца мог ворваться вслед за ним и прикончить его. Даже в Париже не так уж много мест, открытых всю ночь. Если не считать монмартрских кабаре, это только вокзалы. Они освещены, залы ожидания в них никогда не пустуют. Так вот, в понедельник скамьи в зале ожидания третьего класса на Лионском вокзале были заново покрыты лаком. Мере утверждает, что лак идентичен тому, что на брюках. - Вокзальных служащих опросили? - Да, и продолжают опрашивать. - В общем, несмотря ни на что, известных результатов вы добились. - Да, несмотря ни на что. |
