|
Именно он открыл и вывел в люди некоторых художников, чьи произведения ныне скупают крупнейшие музеи. Несмотря на значительные доходы, я, конечно, не в состоянии купить все интересующие меня картины. Как всякий коллекционер, я начал с картин второразрядных, вернее, с малоизвестных произведений великих мастеров. С течением времени ценность этих полотен возрастала, а я сам все глубже проникал в таинства живопись. Таким образом, у меня появилась возможность, продавая некоторые из своих картин, приобретать взамен более известные и ценные. - Простите, я вас перебью. Вы занимались этим до последнего времени? - Я буду заниматься этим до конца своих дней... - Картины, предназначенные для продажи, "вы отправляли на большие аукционы в Отель Друо или сбывали их через коммерсантов? - Иногда я отправлял одну-две картины на публичные распродажи, но лишь изредка. С молотка картины продают лишь случайные наследники. Крупные коллекционеры, как правило, сбывают свои полотна другим путем. - Каким же? - Они следят за спросом и знают, например, когда какой-либо музей в Соединенных Штатах или, скажем, в Латинской Америке ищет Ренуара или "голубого" Пикассо. И если коллекционер хочет продать такую картину, он непосредственно связывается с этим музеем. - Следовательно, ваши соседи могли видеть, как увозят проданные вами картины? - Да, впрочем, это могли быть полотна жены, которые она дарила друзьям. - Могли бы вы, господин Йонкер, назвать мне имена некоторых ваших покупателей? Ну, скажем, за последний год?.. - Нет, не могу. Голос голландца прозвучал холодно и решительно. - В таком случае я вправе думать, что речь идет о контрабанде? - Ну зачем же такие сильные слова? Но вообще говоря, дело это, конечно, деликатное. Большинство стран объявляют ценные полотна национальным достоянием и ограничивают их вывоз со своей территории. Теперь вы понимаете, почему я не могу назвать вам имена своих покупателей. У меня покупают картину, я передаю ее новому хозяину, он расплачивается со мной, и ее дальнейшая судьба меня больше не волнует. Где она оказывается в итоге - я не знаю. - Так уж и не знаете? - перебил Мегрэ. - И не хочу знать! Это уже не мое дело. Точно так же меня не волнует, в чьих руках побывала картина, которую я покупаю... Мегрэ встал. Ему казалось, что прошла целая вечность с того момента, как он вошел в этот дом. - Простите, мадам, что я прервал ваши обычные занятия и исковеркал вам весь день... Мирелла промолчала, но в ее красноречивом взгляде он прочел немой вопрос: "Ведь это еще не все, не так ли? Я-то, слава богу, знаю полицию! Вы теперь не выпустите нас из рук! Какую же западню вы готовите?" Она повернулась к мужу, хотела было что-то сказать, но так и не сказала. И, прощаясь с Мегрэ, пробормотала лишь обычное: - Рада была с вами познакомиться... Йонкер встал и, затушив сигару в пепельнице, сказал с легким поклоном - Прошу извинить меня за непозволительную вспыльчивость. Мне ни на минуту не следовало забывать об обязанностях хозяина дома... Он не стал вызывать камердинера и сам проводил Мегрэ до двери. Прежде чем сесть в такси на углу улицы Колен-кур, Мегрэ не удержался и зашел в знакомое бистро, где побывал еще утром. |
