|
Это был еще один знак: несмотря на время отпусков, несмотря на жару, уголовная полиция готовилась к какой-то важной операции, и оба репортера думали о предстоящих допросах, иногда не прекращавшихся даже ночью. Но то, что происходило за закрытыми дверями, оставалось неизвестным. Вернулся фотограф. - Ты ничего не сказал в редакции? - Нет, только проявил пленку и отпечатал снимки. Через полчаса Мегрэ вышел от шефа и, отмахнувшись от репортеров, прошел к себе. - Скажите хоть, имеет ли это отношение... - Пока мне нечего вам сказать. В шесть часов посыльный из пивной "Дофин" принес поднос с пивом и бутербродами. Люка вышел из своего кабинета и прошел к Мегрэ. В шляпе, сдвинутой на затылок, пронесся Жанвье и стремительно вскочил в одну из машин уголовной полиции. Еще неожиданнее было появление Лоньона, который, как и Мегрэ, направился к начальнику. Не прошло и десяти минут, как он вышел оттуда и скрылся в кабинете инспекторов. - Ты ничего не заметил? - спросил Барон своего коллегу. - Соломенная шляпа! Они плохо представляли себе инспектора Неудачника, как прозвали Лоньона и в полиции, и в кругах прессы, в столь легкомысленной шляпе. - Это еще что! - А в чем дело? - У него красный галстук. Он всегда носил темные пластмассовые воротнички. - Что все это значит? Барон знал все и делился секретами со снисходительной улыбкой. - Его жена уехала в отпуск. - Говорили, что она парализована. - Была раньше. - А теперь вылечилась? Многие годы Лоньон вынужден был в перерывах между работой убирать лестницу, на кухне, квартиру на площади Константин-Пекер и вдобавок ко всему ухаживать за женой, которая однажды вдруг объявила себя инвалидом. - Она познакомилась с новой жиличкой из меблированных комнат. Та рассказала ей о водах и вбила ей в голову поехать туда на лечение. Как ни странно, она отправилась одна, без мужа, который не может уехать сейчас из Парижа, а с этой соседкой. Обе они одногодки. Соседка - вдова. Беготня из кабинета в кабинет все усиливалась. Почти все из бригады Мегрэ разъехались. Люка, распаренный, то приходил, то уходил. Время от времени показывался Лапуэнт. Им удалось поймать Мовуазена, но он был новичок, и из него невозможно было вытянуть ни слова. Вскоре приехала Маги, репортер утренней газеты, свежая, как будто и не было тридцатиградусной жары. - Что ты собираешься тут делать? - То же, что и вы. - А именно? - Ждать. - Откуда ты узнала, что здесь что-то происходит? Она пожала плечами и, достав помаду, провела по губам. - Сколько их там? - кивнув на кабинет Мегрэ, спросила она. - Пять или шесть. Их невозможно сосчитать: то приходят, то уходят. Они как будто меняют друг друга. - Что-нибудь наклевывается? - Во всяком случае, кажется, тут что-то заваривается. - Им принесли пиво? - Да. Это была примета: когда Мегрэ приказывал принести пива - это значило, что засели они там надолго. |
