|
У кого, кроме вас, есть ключ от этой квартиры? - У жены, разумеется. - Вы мне сказали, что она не в курсе дела Калама. - Я ничего ей об этом не говорил. Она даже не знает, что я был здесь вчера и нахожусь сегодня. - Она интересуется политикой? - Читает газеты. Старается быть в курсе, чтобы мы могли говорить о моей работе. Когда мне предложили выставить кандидатуру на выборах, она пыталась отговорить меня. Более того, не хотела, чтобы я стал министром. Она не тщеславна. - Она уроженка Ла-Рош-Сюр-Йон? - Ее отец был там стряпчим. - Вернемся к вопросу о ключах. У кого еще они есть? - У моей секретарши, мадемуазель Бланш. - Ее фамилия? Мегрэ все записывал в свою черную записную книжку. - Ламот. Бланш Ламот. Ей должно быть... сорок один... нет, сорок два года. - Вы давно ее знаете? - Она начала работать у меня машинисткой, когда ей едва минуло семнадцать лет, сразу после школы. С тех пор мы работаем вместе. - Она тоже из Ла-Рош? - Из деревни неподалеку. Ее отец был мясником. - Красива? Пуан задумался. Как видно, такого вопроса он себе никогда не задавал. - Нет. Красивой ее не назовешь. - Влюблена в вас? Мегрэ улыбнулся, увидев, как министр покраснел. - Откуда вы знаете? Вероятно, она по-своему влюблена в меня. Не думаю, чтоб в ее жизни когда-нибудь был мужчина. - Ревнует вас к жене? - Не в обычном смысле этого слова. Подозреваю, что она ревнует к тому, что считает своей областью. - То есть она опекает вас на работе. Пуан, хотя и прожил большую жизнь, казалось, был крайне поражен, хотя Мегрэ открывал простые истины. - Вы сказали, что она была у вас в кабинете, когда доложили о приходе Пикмаля, и вы попросили ее выйти. Когда вы снова ее вызвали, вы еще держали отчет в руках? - Кажется, да... Но уверяю вас... - Поймите, господин министр, я никого не обвиняю, никого не подозреваю. Так же, как и вы, я пытаюсь разобраться. Есть ли еще у кого-нибудь ключ от этой квартиры? - У моей дочери. - Сколько ей лет? - Анн-Мари? Двадцать четыре. - Замужем? - Она выходит, вернее, должна была выйти замуж в следующем месяце. Теперь, когда собирается такая гроза, я уже ни в чем не могу быть уверенным. Вам знакома фамилия Курмон? - Слышал. Если Мальтеры были известны в политических кругах, то Курмоны были не менее известны в дипломатических, и по меньшей мере в течение трех поколений. Робер Курмон, владелец особняка на улице Фэзандери, один из последних французов, носящих монокль, вот уже более тридцати лет назначался послом то в Токио, то в Лондон и, кроме того, был членом Французского Института <Французский Институт - объединение пяти академий>. - Сын Робера Курмона? - Да, Ален Курмон. Ему тридцать два, он уже был атташе при трех или четырех посольствах, а сейчас является начальником очень важного отдела в министерстве иностранных дел. |
