|
Негрель впервые согласился подменить одного из своих коллег на время отпуска. Мы пытались выяснить, находились ли до этого супруги Жав и доктор Негрель в дружеских отношениях, но разобраться в этом не удалось. Повсюду - на набережной Орфевр и бульваре Османн, а также в медицинской среде - мы наталкиваемся на странный заговор молчания в связи с этим делом. Консьержка тоже не слишком словоохотлива и ограничивается заявлением, что не ведала о пребывании в доме мадам Жав. Тем не менее наш собкор на Лазурном берегу все же добился результата, хотя и довольно скромного. На аэродроме в Ницце якобы видели пассажирку, похожую на мадам Жав. Она вылетела в субботу в девять пятнадцать утра рейсовым самолетом, который прибывает в Орли в одиннадцать с четвертью. Но в авиакомпании отказываются подтвердить, есть ли ее имя в списке пассажиров. Сейчас, когда эти строки идут в набор, доктор Поль приступает к вскрытию". Вернувшись домой, Мегрэ тщательно вырезал заметку и сунул ее в папочку из плотной желтоватой бумаги - так он поступал всякий раз на набережной Орфевр, когда заводил досье. Только на службе в таких папках содержались оригиналы документов, подлинники, а тут приходилось довольствоваться газетными статейками более или менее сомнительного толка. - Ты готова? - спросил он мадам Мегрэ. Та выплыла из соседней комнаты в светлом хлопчатобумажном платье, белых перчатках и с белой шляпкой на голове, и когда они рука об руку вышагивали по тротуару, то производили впечатление супружеской пары, наслаждающейся отдыхом. - Похоже, тебя что-то начинает забавлять, - обронила мадам Мегрэ, искоса взглянув на мужа. Он ничего не ответил, но улыбнулся, подумав не о бедняжке мадам Жав, а о Жанвье, который бьется сейчас над этим делом, стремясь довести его до успешного конца сугубо самостоятельно. Глава 2 УЖИН У ДЯДЮШКИ ЖЮЛЯ - Кальвадос для всех? - спросил Мегрэ, вытаскивая из кармана трубку, когда официантка в белом переднике подала кофе. Он понял смысл взгляда, брошенного женой сначала на него, а затем - более скрытно - на Пардона. Он не был пьян, даже не захмелел. Выпил, пожалуй, ничуть не больше остальных и тем не менее сознавал, что глазки его слегка поблескивают, а речь сделалась вяловатой, что было отнюдь для него не характерно. На протяжении ужина в глазах мадам Мегрэ вспыхивали искорки умиления, в первый раз она так посмотрела на мужа, когда тот заказал пескарей во фритюре, а во второй - после того как он следом попросил принести жареную кровяную колбаску с картофелем-фри. Она сразу узнала этот ресторан, куда они с мужем не заглядывали лет двадцать, да и прежде бывали всего пару раз. Вывеска осталась неизменной: "У дядюшки Жюля". И хотя вместо деревянных столешниц появились вызывающе яркие пластмассовые покрытия, а бар обрел современный облик, в ресторане по-прежнему заправлял дядюшка Жюль, который внешне ничуть не изменился, а седая шевелюра делала его похожим на статиста в парике. В Жуенвиль они добрались на машине Пардонов, но место для ужина выбрал Мегрэ - прямо напротив острова Любви, вокруг которого сновали лодки и каноэ. Неподалеку проходили народные гулянья, и доносившаяся с улицы громкая музыка накладывалась на звуки, льющиеся из проигрывателя в самом ресторане. Посетителей было немного, и большинство из них сбросили пиджаки, многие вообще заглянули сюда по-соседски. Ну чем не доказательство верности Мегрэ той программе отдыха, что он для себя наметил? - Есть развлечения, о которых непрестанно говорят и даже мурлыкают сложенные о них песенки, но никогда не удосуживаются позволить их себе, - заявил он в начале трапезы. |
