|
Все верно. Дело о драме на бульваре Османн обещало стать одним из самых щекотливых и захватывающих из числа известных ему. Уже сама обстановка, в которой произошло преступление, придавала ему отличный от других, более деликатный характер. Всегда трудно выявлять степень виновности фигурантов из определенных кругов общества, потому что малейший просчет грозил обернуться неприятными последствиями. В данном случае речь шла о медиках. Среди представителей некоторых профессий корпоративный дух сильнее, чем у всех прочих. Это присуще офицерам или учителям, колониальным чиновникам и даже - как бы курьезно ни выглядело - служащим почты и телеграфа. Ведущему официальное расследование Жанвье, наверное, труднее собирать сведения на Жава и Негреля, чем Мегрэ, который опирался на дружеское расположение Пардона. Кроме того, бедняге Жанвье не повезло со следователем, ибо Комельо прослыл человеком, с которым трудно найти общий язык. Он панически боялся прессы. Любая статейка в печати, касавшаяся закрепленных за ним дел, вызывала у него дрожь или повергала в неистовую ярость. - Главное - ни слова репортерам! - неизменно рекомендовал следователь. При этом, опасаясь критики со стороны нетерпеливых хроникеров, сам Комельо был готов выдавать за виновного первого же подвернувшегося человека и понапрасну держать его за решеткой. За время своей службы Мегрэ довелось раз пятьдесят, если не все сто, противостоять ему, порой рискуя служебным положением. - Ну чего вы тянете с арестом?! - орал этот недомерок, топорща остроконечные усики. - Чтобы он сам себе надел хомут на шею, - парировал Мегрэ. - А может, чтобы он ударился в бега за границу. То-то загалдят тогда бульварные газетенки... Жанвье не обладал ни терпением Мегрэ, ни его способностью принимать упрямый либо отсутствующий вид всякий раз, как только Комельо заносило. Комиссар был уверен, что именно из-за этого следователя Жанвье ухитрился обозлить газетчиков, отказывая им с самого начала в самых элементарных сведениях. - А как с Жильбером Негрелем? - Ничего нового, помимо того, о чем я вам уже рассказывал. Он из породы нелюдимов. Его мало кто видит вне службы у профессора Лебье, и я не имею ни малейшего понятия о его личной жизни. Такое впечатление, что он небогат, раз еще не помышляет о собственной врачебной практике. Если только не подумывает о конкурсе на замещение должности преподавателя, метя в профессора. Было бы, пожалуй, недурно позвонить вашему другу доктору Полю, судмедэксперту, и выяснить результаты вскрытия. От чего умерла Эвелин Жав? В прессе не упоминалось ни о револьвере, ни о ноже, ни об удушении. Но, погибни она в результате несчастного случая, какой смысл буквально скрючивать пополам ее тело и засовывать его в шкаф? - Скажите-ка, Пардон, в течение какого времени после смерти можно сгибать тело человека? - Это зависит от трупного окоченения. А оно, в свою очередь, связано с целым рядом факторов, включая температуру окружающей среды. Иногда - в пределах одного часа, при иных обстоятельствах - нескольких часов. Это никак не продвигало Мегрэ к разгадке тайны. Впрочем, комиссар и не собирался увлекаться этим делом. Он решил, что будет выступать в роли рядового француза, вынужденного, как и все остальные, следить за развитием событий по газетам - и не более того. Сейчас он - самый обычный гражданин, а вовсе не полицейский. Единственно, что не давало ему покоя, так это мысль об ответственности за работу всей уголовной полиции, которая впервые легла на плечи Жанвье, да еще в период отпусков, когда отсутствовала по меньшей мере половина личного состава. |
