|
Сейчас приходится строго соблюдать букву закона. Вот почему шеф решил осуществить задержание в восемь утра. А до тех пор приказал мне караулить птичку... Филипп то погружался в вязкое спокойствие комнаты, то снова рывком возвращался к случившейся с ним трагедии и потерянно озирался по сторонам. От некоторых фраз на Мегрэ как бы веяло запахом Парижа. Он представил себе светящуюся вывеску "Флории", швейцара, который выскакивает навстречу подъезжающим машинам, племянника, приближающегося вечером к кабаре. - Сними пальто, Филипп, иначе простынешь на обратном пути, - вмешалась г-жа Мегрэ. Молодой человек был в смокинге. В низенькой кухне с потолком из толстых балок и полом, вымощенным красной плиткой, это производило комический эффект. - Выпей еще чуть-чуть... Но Филипп неожиданно вскочил и в новом приступе отчаяния до боли заломил себе руки. - Если бы вы знали, дядя... Ему хотелось расплакаться, но слез не было. Взгляд его еще раз упал на электрическую лампочку. Он топнул ногой. - Ручаюсь, меня вот-вот арестуют. Г-жа Мегрэ с кастрюлей в руках - она заливала кофе кипятком - круто повернулась. - Что ты несешь? Мегрэ, продолжая курить, слегка раздвинул вышитый красным ворот ночной рубашки. - Итак, ты сидел в засаде напротив "Флории"... - Нет, я вошел туда, - возразил Филипп, продолжая стоять. - В глубине кабаре есть маленький кабинетик, где Пепито поставил себе койку. Там он обычно спал после закрытия. По дороге проехала двуколка. Стенные часы стояли. Мегрэ взглянул на свои ручные, висевшие на гвоздике над камельком. Было половина пятого. В хлевах начиналась дойка. В Орлеан, на рынок, потянулись телеги. На шоссе перед домом все еще ожидало такси. - Я перемудрил, - признался Филипп. - На прошлой неделе шеф наорал на меня и сказал... Он покраснел, осекся, поискал, на что бы перевести взгляд. - Что он сказал? - Уж не помню. - А я и так знаю. Раз это Амадье, он должен был произнести что-нибудь вроде: "Вы - фантазер, милейший, фантазер, как и ваш дядя". Филипп не сказал ни да, ни нет. - Словом, я перемудрил, - поспешно продолжал он. - Когда, к половине второго, клиенты разошлись, я спрятался в туалете. Я подумал, что если Пепито что-нибудь пронюхал, он, вероятно, попытается убрать свой товар. И знаете, что из этого получилось? Мегрэ с еще более серьезным видом медленно покачал головой. - Пепито был один. Уж в этом-то я уверен. Так вот, неожиданно грохнул выстрел. У меня ушло несколько секунд на то, чтобы сообразить, что произошло; еще несколько секунд на то, чтобы добежать до зала. Ночью он мне показался огромным. Горел один-единственный плафон. Пепито лежал между двумя рядами столиков. Падая, он опрокинул соседние стулья. Он был мертв. Мегрэ поднялся и щедро плеснул себе водки, хотя жена и сделала ему знак - не пей лишнего. - Это все? Филипп метался по комнате. Обычно он был не из разговорчивых, но сейчас так и сыпал слова сухим и злым голосом. - Нет, не все. Вот тут-то я и свалял дурака. Я перетрусил. Потерял всякую способность думать. Пустой зал выглядел зловеще, утопал, казалось, в серых сумерках. |
