— Сюда, сюда и сюда, — прошептала она и вышла, захлопнув дверь.

Одновременно с хлопком раздался грохот, затем приглушенный крик и короткая возня. Бекка часто застучала каблуками к одной из комнат. А затем прозвучал выстрел, и Уолтер почувствовал, как горечь подступила к горлу. Эльстер у него за спиной судорожно сжала его пиджак. Он чувствовал, как она вздрагивает, глухо, беззвучно рыдая, уткнувшись носом ему между лопаток.

— Договаривались — ты не убиваешь детей, — в голосе Бекки звенела ярость.

— Она взрослая, — отрезал Унфелих. — Похожа на ту, которую мы ищем. Наверху никого?

— Никого, — глухо ответила она. — Уходим отсюда, пока не пришли чистильщики соловьиные.

— Никого он не вызвал. Не успел бы. Но вызвал бы, если бы я его не убил, — мягко осадил ее Унфелих. — Что-то ты мне не нравишься. Там точно никого?

— Проклятье, ты меня с собой взял, чтобы сомневаться?!

Раздалось три выстрела — аккуратно в те места, куда она указывала каблуком. Сквозь новые дырки в полу пробивался неуверенный рыжий свет.

— Видишь? Был бы там кто-то — забегали бы.

— Они здесь. Больше негде…

Уолтер медленно сделал глубокий вдох. Один, второй.

Ладони оставались сухими, а разум — ясным. Он не мог позволить себе бояться. И стоило ему подумать об этом — тень Джека появилась у проема. Он был таким же, как всегда. Ни следа мужчины, которого он видел в зеркале.

— Слушай, если он никого и не вызвал — они уже сами все узнали и едут сюда! Я с «Соловьями» дел иметь не хочу, это отморозки хуже ваших!

— Мне тоже не нужны проблемы. Я и так затянул, когда упустил ее на вокзале. Если сюда едут — они в любом случае не по воздуху принесутся, ближайшая деревня в получасе езды. И я сомневаюсь, что охрана в деревне. Но дом огромный, хоть и пустой. Мы не успеем его обыскать как следует, если он все же успел кого-то вызвать… — задумчиво протянул он.

— Знаешь, как охотятся на лис?

— Отто, чтоб тебя, я нарушаю все предписания! Ты в первый раз меня так подставляешь!

— Так уходи, чего ждешь. Вы разве не так делаете, когда опасно? Исчезаете?

— Именно так, поэтому я до сих пор в петле не болтаюсь и не собираюсь там оказываться! — кажется, Бекка по-настоящему разозлилась.

— Тогда почему ты здесь стоишь? Там на чердаке есть тряпки или что-то такое?

— Нет, — выплюнула она.

— Значит, обойдемся, — бесстрастно ответил он. Уолтер слышал, как двое людей ходят по комнате, раздается шорох, какие-то щелчки и металлический лязг. Он почувствовал, как пальцы словно сводит судорогой. Спусковой крючок казался ему ледяным.

Чтобы убить Унфелиха, нужно было спуститься по скрипучей лестнице. Вряд ли стрелять в любое мгновение был готов только Уолтер, к тому же он не мог понять, с какой стати Бекка пришла с Унфелихом, но пытается им помочь.

Эльстер замерла у него за спиной, вжавшись в угол. Она словно перестала существовать — он медленно погружался в какой-то особый транс, совсем не такой как обычно. Стерлись все лица, все детали и эмоции. Все, что имело значение заменили какие-то условные названия и чувства с ними связанные. Девушка за его спиной — цель, которую надо защитить. Человек внизу — враг, разгорающаяся жажда. Доски, на которые нельзя наступать, были словно подсвечены красным.

Ружье — оружие, холодная тяжесть, продолжение руки, способ достижения целей.

Он не двигался. Позиция была самой удачной — он увидит вошедшего, а вот его глаза не сразу привыкнут к темноте.