Сон наконец пришел. И хотя до рассвета оставалось всего четыре часа, Уолтер решил не противиться ему. Все равно за час до посадки раздастся общий сигнал.

В первый раз он проснулся от холода. Пару секунд смотрел в темноту, а потом встал и накинул на Эльстер шинель.

Она и в теплом пабе в Лигеплаце мерзла, а в Монсеке было гораздо холоднее, к тому же гостиницу как будто вообще не отапливали. В полутьме он увидел, как она прижалась щекой к воротнику.

Вскоре он проснулся второй раз. Эльстер прижалась к нему под одеялом, справа, чтобы не задеть больную руку.

— Холодно, — прошептала она. — И тебя знобит.

— Эльстер…

Она молчала. Уолтер был уверен, что она не спит, а просто притворяется, но не стал об этом говорить, только тяжело вздохнув, обнял за плечи. Так и правда было теплее.

…

«Майерлинг» оказался классом выше «Винсента». Капитан, молчаливый мужчина с офицерской выправкой лично встречал пассажиров. Рядом с ним стоял чародей, и Уолтеру сначала показалось, что это Унфелиха — он тоже имел вид неудачника, получившего пост за выслугу лет.

— А вы тоже только дуть умеете на чужие дирижабли? — ехидно осведомился один из пассажиров.

Чародей поднял серо-голубые глаза, и они показались Уолтеру осколками чистого льда — застывшие, отрешенные, без единой эмоции. Но его улыбка, презрительная и холодная, сказала больше, чем взгляд.

«Он слепой, — понял Уолтер. — Механические глаза, главный прорыв Эриха Рейне… после его механических людей. Почему так?!»

Уолтер редко видел людей с протезами вместо глаз, тем более вместо обоих. Видел, как один глаз меняли на окуляр, но такие глаза, как у чародея, были редкостью. Проходя мимо него, Уолтер пригляделся повнимательнее.

Черный плащ, подбитый кротовьим мехом, черный сюртук из дорогой шерсти, кольцо из черного матового металла на указательном пальце — Уолтер знал, что этот металл используется для накопления энергии и стоит баснословных денег. Джек когда-то продал свою коляску и двух лошадей, чтобы купить кусочек размером с фалангу пальца, и еще хвастался на приемах выгодной покупкой.

Чародей был если не богатым, то крайне обеспеченным человеком. А значит, протезы заказал себе лучшего качества.

— Уолтер, что тебя так привлекло в этом человеке? — дернула его за рукав Эльстер.

— Задумался. Пойдем.

Каюта встретила их золотым приглушенным светом и терпким запахом лаванды и мяты. Уолтер только поморщился.

Он узнал «Сладкий сон», ароматические капли, которые на Альбионе добавляли в воду для стирки белья. Они придавали ткани достаточно ощутимый запах, который не выветривался по неделе. Так люди боролись с удушливым смрадом, проникавшим с улиц. В доме должно пахнуть все — особые травы на углях особых поленьев, аромалампы с эфирными маслами, благовония из Сигхи, закупаемые для Альбиона невероятными объемами. Только бы не чувствовать этой смеси сырости, мазута, машинного масла, гари, гнили и еще чего-то физиологического, похожего на трупную вонь.

— Сколько нам лететь? — спросила Эльстер, садясь на край кровати.

— Два дня. Надеюсь, больше ничего не случится, впрочем, боец из меня все равно теперь никакой, — усмехнулся Уолтер.

Левая рука была заключена в тонкий проволочный лубок, практически не дававший ей двигать.

— Хорошо.

Уолтер, не отрываясь, смотрел на ее лицо и не мог отделаться от ощущения, что его обманывают.

— Эльстер, скажи мне, а ты хорошо видишь?

— Да, конечно… Уолтер, прошу тебя, не нужно снова…

— Тот человек, чародей.