– Удобно, – сказал Уилл.

– И он, конечно же, обязан сделать то же самое для меня, – сказал Джем. – И, несмотря на то, что он может говорить обратное, но Уилл не нарушит присягу или Закон.

Он пристально посмотрел на Уилла, который слабо улыбался и смотрел в окно.

– Господи, – сказала Тесса. – Это все очень трогательно, но я не вижу, какие именно это дает преимущества.

– Не у всех есть парабатай, – сказал Джем. – На самом деле, очень немногие из нас находят его в отведенное время. Но те, кто нашли, могут опираться на силу своих парабатаев в битве. Руна, наложенная твоим парабатаем, всегда сильнее, чем твоя, наложенная самим собой или наложенная кем-то другим. И существует несколько рун, которые мы можем использовать, и которые не могут использовать другие Сумеречные охотники, потому что они опираются на нашу удвоенную силу.

– Но что, если ты решишь, что ты больше не хочешь быть парабатаем? – с любопытством спросила Тесса. – Ритуал может быть нарушен?

– Бог мой, женщина, – сказал Уилл. – Существуют такие вопросы, ответы на которые ты не хочешь знать?

– Я не вижу ничего плохого в том, чтобы рассказать ей. – Руки Джема были сложены на верхушке трости. – Чем больше она знает, тем лучше она сможет притворяться, что планирует Восхождение.

Он повернулся к Тессе.

– Ритуал не может быть нарушен за исключением нескольких ситуаций. Если один из нас станет Нечистью или примитивным, тогда связь будет разорвана. И, конечно же, если один из нас умрет, другой будет свободным. Но не сможет выбрать другого парабатая. Один и тот же Сумеречный охотник не может принять участие в ритуале больше, чем один раз.

– Это как состоять в браке, не так ли, – сказала Тесса спокойно, – в католической церкви. Как Генри Восьмой; он создал новую религию, и только так он смог избавиться от своих обетов.

– Пока смерть не разлучит нас, – сказал Уилл, его взгляд по-прежнему был сфокусирован на природе, проносящейся за окном.

– Ну, Уиллу не придется создавать новую религию, чтобы избавиться от меня, – сказал Джем. – Он станет свободным достаточно скоро.

Уилл резко посмотрел на него, но это сказала Тесса.

– Не говори так, – предупредила она Джема. – Средство все еще может быть найдено. Я не вижу причин отказываться от надежды.

Она чуть не отшатнулась от взгляда Уилла, направленного на нее: синий, сверкающий и разъяренный. Джем, казалось, не заметил этого и ответил спокойно и непринужденно.

– Я не отказываюсь от надежды, – сказал он. – Я просто надеюсь на другие вещи, не те, на которые надеешься ты, Тесса Грей.

После этого прошли часы, в течение, которых Тесса дремала, подперев голову рукой, унылый звук колес поезда продолжал свой путь в ее снах. Наконец она проснулась от того, что Джем осторожно тряс ее за плечи, поезд засвистел, и кондуктор выкрикнул название станции Йорка. В шквале сумок, шляп и носильщиков они спустились на платформу. Она была далеко не так многолюдна, как Кингс-Кросс, и покрыта гораздо более впечатляющими арочными стеклом и железной крышей, через которую виднелось серо-черное небо.

Платформы тянулись настолько далеко, насколько мог видеть глаз; Тесса, Джем и Уилл стояли на ближайшей к основной части вокзала, где большие облицованные золотом железнодорожные часы объявили время, шесть часов. Они были дальше на севере сейчас, и небо уже начало темнеть, предвещая наступление сумерек.

Они только что собрались под одними часами, когда из тени вышел человек.