— Да, к великому сожалению.

— Что же вы мне посоветуете?

— Вы на краю пропасти, генерал. Разрыв отношений с Англией — самое большое несчастье, какое только могло случиться при нынешних обстоятельствах. Вы должны победить! Победа или смерть! Третьего не дано.

— Я одержу победу! — вскричал президент.

— Да поможет вам Бог! — печально произнес дон Адольфо, вставая.

— Вы уже уходите?

— Да, ваше превосходительство. Мне надо доставить вам деньги, которые я отнял у вашего недруга. Мирамон опустил глаза.

— Простите, генерал, я не должен был этого говорить, но горе — плохой советник!

— Может быть, вам что-нибудь нужно?

— Дайте мне, пожалуйста, бланк. Президент передал бланк и сказал:

— Увидимся ли мы еще до вашего отъезда из Мехико?

— Да, генерал. Позвольте дать вам один совет.

— Говорите, я слушаю!

— Не доверяйте этому испанскому герцогу — он вас предаст.

На этом они распрощались.

Перемены в политической жизни обычно затрагивают людей состоятельных, а в предместье народ небогатый, и ему терять нечего.

Спустя немного времени дон Адольфо приблизился к Гуарито и остановился у одинокого дома, весьма скромного с виду.

Как только он подъехал, калитка открылась и послышались радостные восклицания. Вслед за тем распахнулись ворота, дон Адольфо пересек двор и у входа в дом спешился, привязав лошадь к вделанному в стену кольцу.

— Почему вы не расседлаете лошадь, дон Хаиме? — раздался приятный женский голос, — неужели снова покидаете нас?

— Да, сестра! — ответил дон Адольфо, или дон Хаиме. — Будь на то моя воля, я не расставался бы с вами. Но это от меня не зависит.

— Хорошо. Но пусть Хосе отведет вашу лошадь в корраль. Там она будет чувствовать себя лучше, чем здесь.

— Поступайте, как вам будет угодно!

— Хосе! — крикнула она слуге. — Отведите Морено в корраль и дайте ему две дачи люцерны. Милости просим! — она взяла брата под руку и ввела в дом.

Первая комната, столовая, была обставлена скромно, но со вкусом, во всем чувствовалась хозяйская рука. Стол был накрыт на троих.

— Надеюсь, вы позавтракаете с нами, брат мой?

— С удовольствием. Но прежде дайте я вас поцелую и вы расскажете, как поживает моя племянница.

— Вашу племянницу вы сейчас увидите, а кузен ее еще не вернулся.

— Я полагал, он уже здесь.

— Увы, нет! Мы все время о нем беспокоимся, как и о вас! Он как-то странно ведет себя, уедет неизвестно куда и подолгу не возвращается.

— Наберитесь терпения, Мария! Разве вы не знаете, что мы стараемся для вас и для вашей дочери? В один прекрасный день вы все поймете.

— Дай-то Бог, дон Хаиме, но мы одни в этом доме и нам страшно. В стране неспокойно, дороги кишат разбойниками, вы с Эстебаном в любую минуту можете попасть в руки Гилляра, Карвахала или Эль Рахо, этих бандитов без веры и закона. Каких только ужасов о них не рассказывают!

— Успокойтесь, сестра. Гилляр, Карвахал и сам Эль Рахо не так уж страшны, как вы себе представляете. Имейте же немного терпения! Не пройдет и месяца, как тайное станет явным и правосудие будет совершено.

— Правосудие! — прошептала со вздохом донья Мария, — вернет ли оно мне счастье, моего сына?

— Сестра, — с некоторой торжественностью произнес дон Хаиме, — стоит ли сомневаться в могуществе Бога? Надейтесь!

— Увы, дон Хаиме, способны ли вы понять, что значит для матери слово «надейтесь»!

— Неужели, Мария, мне надо без конца повторять, что всю жизнь я посвятил вам и вашей дочери, поддерживал всем, чтобы видеть вас отомщенными, занявшими свое прежнее высокое положение и счастливыми? Много лет я этого добиваюсь и сейчас близок к цели.