Отрицательно качаю головой. Ангели с изумлением смотрит на меня.

 - Это может быть и очень жалкое удовлетворение, - говорю я, - желание получать удовлетворение от чьей-то признательности тоже может обернуться пороком. Поэтому со временем, по мере приобретения опыта, я решил отделить благодеяние от благодарности, какую оно вызывает. Вы меня понимаете?

 - Да, думаю, что понимаю.

 - Я постарался делать добро, оставаясь в тени, не обнаруживая себя. К примеру, начал отправлять деньги по почте анонимно и даже в другие города. Я посылал их порой наугад, не зная толком, нуждается ли в них адресат.

 - Истинное великодушие.

 - Но я не остановился и на этом. Вы ведь тоже считаете, что деньги далеко не самое главное в жизни?

 - Конечно, деньги не главное.

 - К тому же потребовалось бы слишком много денег, чтобы сделать счастливым хотя бы одного только человека. И когда я понял это, то нашел другие способы делать добро.

 Подумав немного, старик убежденно добавил:

 - Очевидно, вы решили помогать людям получать нравственное удовлетворение. А оно ведь никогда не бывает только нравственным.

 - Скромное удовлетворение, если хотите, но тем не менее весьма важное.

 Ангели согласно кивает, глядя на рельсы.

 - Скоро пройдет состав, - замечаю я.

 - Вы, наверное, знаете расписание поездов.

 Предлагаю закурить по последней сигарете.

 Старик явно доволен нашей беседой.

 - Тут и в самом деле неплохо перекурить и поговорить немного.

 - Простите, но мне хочется задать вам один вопрос. Вы бы не отказались провести ночь с девушкой?

 Ангели от души смеется:

 - Думаю, это была бы потерянная ночь. Лучше предложить такое какому-нибудь молодому человеку.

 - Какому-нибудь застенчивому молодому человеку.

 - Конечно, именно такому.

 Несколько раз киваю в знак согласия. Потом задаю еще один вопрос:

 - Ваше имя когда-нибудь появлялось в газете?

 - Нет, мне кажется.

 - А это доставило вам бы удовольствие?

 - Не знаю. Никогда не думал об этом.

 - Ваше имя, напечатанное в газете крупным шрифтом. Попробуйте представить.

 - Думаю, было бы приятно, - произносит он наконец. - Его увидели бы мои друзья в кафе...

 - Вы бы оказались в центре внимания.

 - Лишь бы только оно не было связано с каким-нибудь бесчестным поступком.

 - Разумеется.

 - Да, думаю, мне было бы приятно. Ведь в таком возрасте у меня уже почти не осталось никаких желаний. Имя в газете... Я и в самом деле никогда не думал об этом. А вы случайно не журналист, а?

 - Я уже сказал вам, какая у меня профессия.

 Издали доносится гудок поезда.

 - Идет, - говорит Ангели.

 - Точно по расписанию, - замечаю я. И добавляю: - Или, может быть, вам хотелось бы провести пресс-конференцию?

 - Пресс-конференцию? Мне?

 - Перед друзьями в кафе или в каком-нибудь другом обществе.

 - Но я не умею говорить на публике. И потом что я могу сказать?

 - Вы были на фронте?

 - Да, в Первую мировую.

 - И могли бы поделиться своими воспоминаниями о войне?

 - Воспоминания-то у меня есть, я могу... Однако предпочитаю только имя в газете. - Он весело смеется. - А вы и в самом деле любопытный тип. Но вы еще не сказали, как вас зовут.

 Жестом предлагаю ему помолчать и прислушаться. Шум поезда быстро приближается.

 - Это скорый, - поясняю я.

 Наконец во мгле возникают огни локомотива. Они еще далеко.

 - Красиво, - говорит старик.

 - Когда вижу, как проходит поезд, мне всегда хочется оказаться в нем, говорю я, пристально глядя на приближающиеся огни.