Его руки коснулись ее спины и пришли в движение, мастерски возбуждая и соблазняя. Дункан почувствовал, как Мэри вновь задрожала. Его поцелуй стал глубже, и пламя страсти разгорелось между ними с новой силой, на этот раз с желанием и жадностью, которые он не мог больее сдерживать. Как и она, понял Дункан в тот же миг.

Теперь их соединила первобытная сила, и ее невозможно было обуздать.

Даже если бы он хотел этого.

Его руки двигались вверх и вниз по спине Мэри, заставляя девушку прижиматься к нему, а его губы оторвались от ее рта и переместились к бьющейся жилке на ее шее. Дункан прижался к своей лесной фее, ощущая, как ее тело отзывается на каждое прикосновение его рук и губ. Его тело безотчетно отвечало ей, отвердев под ее руками.

Мэри вскрикнула, и его рот, переместившись с шеи, опять накрыл ее губы, сминая их в неукротимой потребности ласки. Одна его рука начала игру с ее затылком, пальцы заскользили по шелковистой коже. Легкие, как ветерок, прикосновения дразнили девушку. Желание приобрело новые оттенки. Он страстно нуждался в ней, в то время как сердце ныло от нежности. Пальцы Дункана запутались в завязках ее платья и возились с ними, когда он услышал какой-то шум за спиной. До него донеслись ругань и шаги бегущих людей, а потом пришла боль.

И его накрыла темнота.

Глава 7

Олечка, зайка, пусть у тебя все будет хорошо Спасибо за перевод!

Мужчины появились так внезапно, и удар обрушился на Робина так неожиданно, что Линнет не смогла совладать со своими чувствами достаточно быстро. Когда ее менестрель упал, она с трудом подавила желание закричать. В голове девушки пронеслась одна-единственная мысль: во что бы то ни стало нужно остановить клинок, который был занесен над Робином. Линнет бросилась на защиту менестреля.

— Нет, — воскликнула она.

Роберт, граф Келлум, изумленно посмотрел на нее и опустил оружие.

— Мы услышали ваш крик. — Граф посмотрел на распростертое на земле тело. — Я убью его.

— Нет, — запротестовала Линнет. — Он не нападал на меня. Он ничего не сделал. — Она дотронулась руками до кровоточащей раны на голове менестреля, которую оставил покрытый броней кулак.

— Кто он? — потребовал ответа Келлум, на его лице ясно читалось недоверие.

— Честный человек — солдат, — который никому не причинил вреда, — ответила девушка, понимая, что этим объяснением она навлекла на себя бесчестье и, вполне возможно, навредила отцу. Но Линнет не могла позволить, чтобы Робина убили из-за ее собственной неосторожности.

— Ваш отец сказал мне, что вы нетронуты, что у вас безупречная репутация, — с отвращением процедил Келлум. — А я нахожу вас валяющейся на травке с… простолюдином.

Он убрал свой длинный кинжал в ножны, но рука его все еще лежала на рукоятке оружия, и девушка видела, что граф с трудом сдерживает свой гнев. Она еще не приняла его предложение, а он уже вел себя как обманутый муж. Его карие глаза потемнели от ярости, а губы изогнулись, выражая презрение.

Ей не было оправдания. Платье Линнет было наполовину снято, в волосах запутались листья, и она знала, что ее губы распухли. Любое объяснение, которое можно было придумать, привело бы к тому, что всю вину переложили бы на Робина, и, вероятнее всего, это послужило бы причиной его смерти.

— Во всем виновата только я, — сказала Линнет, встав таким образом, чтобы загородить собой лежащего без сознания менестреля.

Келлум сверлил ее взглядом.

— Я уеду завтра же, — заявил он. — Мое предложение, разумеется, утратило силу. Даже ваше приданое не сможет… сделать привлекательным брак с…

Он замолчал, сделав при этом явное усилие над собой, но ему не пришлось заканчивать предложение.