А Булгаков нравился мне всё больше и больше. Я читал, что некоторые современники описывали его как высокомерного барина… Лично я ничего подобного ни в облике, ни в поведении знаменитого писателя не замечал. Очень интеллигентный, умный и добрый человек, с которым приятно иметь дело. Жаль только, что встреча наша состоялась при таких вот обстоятельствах.

– Скажите, пожалуйста, вы ведь работаете в том самом новом суперотделе, о котором судачит вся Москва? – заговорил Михаил Афанасьевич, посматривая на меня с неподдельным интересом.

– Если мы друг друга правильно понимаем, то да.

– И это вы – тот самый Быстров, начальник милиции Рудановска, о котором была большая статья в «Правде»? – продолжал Булгаков.

– Бывший начальник милиции, – уточнил я.

Сама газета на глаза мне так и не попалась, и я понятия не имел, что в итоге написал о моей скромной персоне Михаил Кольцов. Надеюсь, если и соврал, то не сильно. Ужасно не хочется, чтобы меня ассоциировали с каким-нибудь суперменом из комиксов.

– И это вы недавно взяли Упаковщика? – продолжал своеобразный допрос Булгаков.

– Как вы понимаете, отнюдь не в гордом одиночестве. Мы брали его совместно с московским уголовным розыском, – уточнил я.

– Но вы в этом играли далеко не последнюю роль, – гнул прежнюю линию Булгаков.

– Без комментариев, – усмехнулся я.

– Георгий… как вас по батюшке?

– Олегович.

– Георгий Олегович, я спрашиваю отнюдь не из праздного любопытства, – заверил собеседник.

– Я догадываюсь, – кивнул я.

– Дело в том, что я хочу написать большой очерк об этом негодяе. Мной движет отнюдь не желание заработать на сенсации… Это было бы пошло и мерзко, учитывая все обстоятельства. Я задумал психологический этюд, глубокий анализ личности. Хочу понять, что могло толкнуть его на столь страшные вещи, какие глубинные мотивы им двигали, осталась ли в нём хоть капля человеческого… Да и вообще: человек ли это или зверь под личиной человека?!

– Я понял ваш замысел, но пока не представляю, чем могу быть полезен, Михаил Афанасьевич… – признался я.

– Давайте поговорим о Петрове. Мне интересен ваш материалистический взгляд на вещи, как сыщика, который его поймал. И да, кажется, я тоже могу быть вам полезен, – он улыбнулся.

– Не говорите загадками, Михаил Афанасьевич, – попросил я.

– Кажется, мы оба можем помочь друг другу. Вы беседуете со мной об Упаковщике, а я… я поведаю вам, где сейчас проживает интересующий вас поэт Никифор Ляпис. По странному стечению обстоятельств, он квартирует в квартире моих хороших знакомых. Те наняли его посторожить дом, пока они находятся в длительном отъезде.

– С этого и надо было начинать! – довольно потёр руки я.

Тут как раз принесли заказ, и мы на какое-то время замолчали.

А когда покончили с едой, я заговорил, вкратце описав историю того, как мы ловили Упаковшика.

– Простите, я не совсем уловил, как именно вы, среди тысяч подозреваемых, смогли установить его личность? – проницательно спросил в конце разговора Булгаков.

Меня охватило лёгкое озорство. Видимо, не зря говорят, что с Булгаковым связано много мистических вещей, и этот флёр на меня подействовал.

– Дело в том, что я с самого начала знал, кто убийца, – твёрдо произнёс я и поймал на себя удивлённый взгляд Булгакова.

– Но как?

– Послезнание, – с каменным лицом признался я. – Не удивляйтесь, но перед вами сидит человек из далёкого будущего, которое отстоит от вашего на добрых сто лет.