— Ладно, Бодров! Сдаёмся! Только не стреляйте.

Мозер посмотрел на своих.

— Чего ждёте? Делайте что сказано.

— Вот-вот, — подтвердил я. — Оружие на землю, лапы в гору. И тогда останетесь в живых.

Внезапно грянул выстрел. Один из ребят Блинова вскрикнул и схватился за плечо.

На короткое время выглянула луна, осветив стрелка. Им оказался Чупахин. Видимо, специально подстраховывал бандитов…

Вот сволочь! Я планировал заняться им чуть погодя, когда повяжем налётчиков.

Он снова вскинул руку с зажатым в ней револьвером.

У меня было меньше секунды, чтобы опередить его. Я спустил крючок, не целясь, действуя так, как учили в далёком прошлом.

Бах! Чупахин застыл и грузно повалился на землю.

Есть! Я всё-таки успел!

Позади милиционера нарисовался страшно перепуганный Малинкин.

Ну как же без тебя! Мы с Тамарой ходим парой…

Я направил на него ствол.

— Не надо! Ради бога, не убивайте! — жалобно завопил Малинкин, поднимая руки.

— О боге вспомнил! — сплюнул я.

Шор и конный милиционер уже крутили его.

Я подошёл к Чупахину, склонился над ним и пощупал жилку на шее.

— Ну как? — спросил Осип.

— Готов!

— Собаке собачья смерть!

— Не обижай собак. Не надо это дерьмо с ними сравнивать, — попросил я.

— Согласен. Погорячился.

Раненного милиционера лишь зацепило — снайпер из Чупахина оказался так себе, но Блинов настоял, чтобы подчинённый немедленно отправлялся к врачу.

— А как же вы?

— Не переживай, справимся! А ты давай вихрем в госпиталь.

— Есть, в госпиталь!

Я задумчиво оглядел задержанных бандитов и Малинкина. В какой-то степени история повторилась, но теперь в ней будет иной финал. Вот только Чупахин до него не дожил.

В сопровождении Шора я зашёл в губро.

Шешеня, который в этот момент пил чай из стеклянного стакана в подстаканнике, увидев меня, чуть не поперхнулся.

— Ого! Ни хрена себе! Это что — ты его арестовал⁈ — удивленно спросил он у Осипа.

— Нет! Это он тебя сейчас арестует, — усмехнулся Шор.

— Вы с ума сошли⁈

Глаза у Шешени полезли на лоб, он схватился за лежавший перед ним на столе «наган».

— Но-но! Не балуй! — сказал я, достав револьвер.

Никогда не любил дурацкую фразу «твоя песенка спета», но почему-то сейчас она мне показалась как никогда уместной.

— Твоя песенка спета, Шешеня!

— Какая ещё песенка? — не врубился он.

— Печальная, как твоя дальнейшая судьба. — Я забрал его «наган» и велел:

— Звони Барышеву.

— Зачем?

Я замахнулся кулаком.

— Понял!

Шешеня снял трубку телефона.

— Алло, барышня! Соедините меня с… — он назвал адрес абонента.

Через минуту в телефоне послышался сонный голос начальника угро.

— Барышев у аппарата.

Я кивнул Шору, тот догадался, что от него нужно, и перехватил трубку.