– Мальцев Вениамин. Предупреждаю сразу, гражданин начальник, больше вы от меня никаких показаний не дождётесь, хоть пытайте, – он попытался выдавить из себя улыбку, но она вышла какой-то беспомощной.

– Время покажет, гражданин Мальцев.

Подошёл Архип.

– К тебе или к нам? – Он покосился на задержанных.

– Это политические, так что к тебе, в ГПУ, – сделал щедрый жест я. – Только у меня одна просьба.

– Что за просьба? – насторожился чекист.

– Разреши участвовать в допросах. Вдруг по моей части что-то выплывет, – попросил я. – Не вижу препятствий, – улыбнулся он.

– С которого начнём?

– Да вот с него, – показал я на Мальцева.

– Гражданин уверяет, что ничего не боится и выдержит любые пытки.

– Пытки… – протянул Жаров. – А зачем нам пытки? У меня без всяких пыток и не такие язык развязывали. Послушаем, чего любопытного напоёт нам гражданин Мальцев. Как думаешь, покается в грехах своих тяжких?

– Ну, если не покается, я кое-что придумал. Как раз для него, – усмехнулся я.

Шакутин рисковал, выдав нам сведения о диверсии. Кауров не дурак, поймёт, что прокол произошёл неслучайно, станет искать предателя среди своих и может зайти довольно далеко.

Я придумал способ, как отвести подозрения от Льва Семёновича.

Глава 21

– Ты сам понял, что предложил?! – кипятился Жаров.

– Конечно, – кивнул я.

– Ушам своим не верю: с какого хрена я должен организовать побег одному из арестованных? Ты понимаешь, что после этого с меня живого кожу снимут? Тот же Кравченко крик поднимет на всю губернию! – продолжал разоряться Архип.

Надеюсь, в его кабинете хорошая звукоизоляция, иначе нашу словесную перепалку могли слышать даже на улице.

– Стой, дружище. Возьми себя в руки, – попросил я. – Всё равно ты выжал всё из этих голубчиков. Даже Мальцев раскололся, а ведь как храбрился, как строил из себя героя в момент ареста!

– Я ж говорил: у меня и не такие запоют, – довольно улыбнулся чекист. – И не надо никаких пыток.

Я хмыкнул. Оказывается, старый трюк с мясницким фартуком в пятнах ржавой крови родился намного раньше, чем я думал. Стоило только Архипу облачиться в него, как Мальцев поплыл окончательно и бесповоротно.

И я прекрасно понимал диверсанта: вид у чекиста был просто зверский. Глядя на него, верилось: этот сейчас возьмёт в руки мясницкий нож и отхреначит у запиравшегося на допросе арестанта что-то «ненужное». Ну, например, мужское достоинство.

Так что сдался контрик быстро, Жаров даже не успел толком войти в роль ката, а я разыграть из себя «доброго полицейского». Кстати, эта тактика допроса тоже в ходу уже не один год.

Особо ценной информацией мы не разжились. Группа боевиков целиком состояла из местных, недовольных советской властью. Разве что идейным оказался только Мальцев, в прошлом служивший военным интендантом. Остальных больше интересовала финансовая сторона вопроса.

Может, Жаров и узнал для себя что-то полезное, а вот мне сведения, полученные во время допросов, особо не помогли. Всё-таки «контрики» вращались в других кругах и с миром криминала пересекались нечасто.

Конспирация у них была поставлена неплохо, потому выйти на кого-то повыше не получалось. Даже Мальцев не знал, где и как можно отыскать Каурова. Тот сам находил своих подчинённых и передавал указания.

Как ни крути, получается, что без Шакутина главаря губернской ячейки белогвардейского подполья нам не взять.