— До чего «такого»?! — заорал Сергеев. — Сам же говорил, что исполнять не станешь! Сам!

— Это совсем другое, — по‑прежнему холодно и подчеркнуто спокойно проговорил Ромов. — Напишем рапорт, и пусть его отправляют в Северную зону исполнения. Вот и решение вопроса для нас. А ему‑то помочь невозможно. Никак невозможно! И даже придумать такое я бы себе не позволил, пусть и литр выпью!

Трах! Громадная ладонь с силой опустилась на белый пластик. Звякнув, полетела на пол вилка, разбрасывая во все стороны клейкие полоски капусты.

— Службисты хреновые! И черт с вами, подаю рапорт! И Валера подаст! Сами исполняйте!

Сергеев вскочил, сделал неопределенное движение рукой, затем схватил свою рюмку и с размаху выплеснул в раковину.

— Я к этому грязному делу руки не приложу! И вообще, больше на точке вы меня не увидите!

— Вот это другой разговор, здравый. Это пожалуйста. Не можешь, не нравится, трудно тебе — уйди в сторону.

Ромов помолчал, подвигал челюстью.

— Только кто будет за тебя в грязи ковыряться? Пусть удавы по земле ползают, учителя деток уводят, кисляевы всяких девчонок насилуют… Так выходит?

Он поднялся, отряхнул ладони, будто пыль сбивал.

— Ты не говорил, я не слышал. Скажу Викентьеву, что Лунина исполнять не будем. Пусть принимают решение.

Ромов вышел из кухни, протопал по коридору, хлопнула входная дверь.

— И что теперь? — спросил Попов.

Товарищ пожал плечами. Он выглядел усталым и подавленным.

— Вот тебе и старичок‑боровичок…

— Я сразу говорил, что это афера.

— Говорить легко… Делать трудно…

Сергеев несколько раз вздохнул, успокаиваясь, сел на место, со стуком поставил рюмку.

— Конечно, если хорошее дело…

Он налил до краев, поднес ко рту, замешкался и резко отвел руку. Водка выплеснулась на брюки и белую пластиковую поверхность. Гигант потер левую сторону груди.

— Сердце?

Сергеев качнул головой.

— Мышцу сводит. Сейчас пройдет. А Викентьев вызовет, скажем — разыграли мухомора. Но рапорт я ему положу. Завтра же.

На следующий день озабоченный Ромов вошел в кабинет к начальнику спецгруппы «Финал».

— Я насчет исполнения Лунина, — едва поздоровавшись, начал он.

— Подожди секунду, Иван Алексеич. — Викентьев тоже выглядел озабоченным. — Тут такое дело… — Подполковник на миг отвел глаза, но тут же вернул взгляд куда положено — прямо в лицо старому сослуживцу. — Такое дело, аксакал, надо рапорт писать. На отдых.

— А кто это, позвольте спросить, за меня решает? — хмуро поинтересовался Ромов.

— Оно само собой получилось, мы с тобой, старые козлы, и не додумались…

— Похоже, что старый козел тут только один. — Иван Алексеевич ждал.

— Ты почему столько лет в отставке, а работаешь в группе? — спросил Викентьев и сам ответил:

— Да потому, что не было первого номера на замену! Но теперь‑то он есть! Мне об этом еще на исполнении прокурор сказал. И генерал сразу: Сергеева в приказ — первым, а Ромова с почетом на заслуженный отдых… Что тут возразишь?

Ромов секунду подумал, пожевал губами.

— Дай листок бумаги.

Неловко присев с торца стола, Иван Алексеевич написал рапорт, протянул его Викентьеву, вспомнив, достал картонку специального пропуска на вход в Управление в любое время суток.