— Дурачиться? — Лукас слегка повернул Джослин к себе, чтобы заглянуть ей в глаза. — Так это называется «дурачиться»?

— Но это такое же хорошее слово, как любое другое, — тихо сказала она.

— Ну, нет! Я знаю слова намного лучше, — возразил он.

— Правда?

— Конечно! Дай мне подумать. — Лукас сделал вид, что вспоминает. — Одно из моих любимых слов — целоваться!

— Целоваться? — прошептала она.

— Вот так, — он властно приник к ее губам.

Ее тело отозвалось волнами дрожи. Не дав Джослин насладиться этим ощущением, Лукас наклонил голову, и его губы стали медленно исследовать чувствительную область под левым ухом Джослин. Она вздрогнула, и Лукас крепче прижал ее к себе.

— Ну и семейка! — произнесла она, задыхаясь.

Лукас удовлетворенно разжал руки и сделал шаг назад. Как бы там ни было, физически он отнюдь не безразличен Джослин. Ей нравится, когда он целует ее. Он уверен в этом.

— Как ты уже сказала, время не ждет. Нам нужно ехать в город и купить рождественскую иллюминацию.

— Рождественскую иллюминацию, — повторила Джослин.

Как только к Лукасу вернется память, она, Джослин, исчезнет. И, вероятно, в ее ушах будут звучать проклятия Лукаса. Она не должна допускать душевной близости между ними, чтобы не сделать свою боль невыносимой.

Но как? — в отчаянии спрашивала себя Джослин. Как ей сделать это, если Лукас постоянно прикасается к ней?

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Джослин удивленно подняла брови, увидев, что Лукас бросает в тележку разноцветные леденцы.

— Похоже, они залежались с прошлой Пасхи.

— Сахар не портится, — возразил Лукас, глядя на выражение ее лица. — Весной их еще можно будет есть.

Но когда придет весна, Джослин с ним не будет, мрачно подумал он. Ее может не быть с ним даже на Рождество, если она узнает, что к нему вернулась память. Может быть, следует признаться ей сейчас? — подумал Лукас. Зачем он оттягивает расставание? Потому что хочет узнать, что заставило Джослин выдать себя за его жену?

Это дает ему возможность делать то, что он раньше не мог или не смел. Например, целовать ее. Взгляд Лукаса остановился на соблазнительных губах Джослин, и он почувствовал, как в нем шевельнулось желание.

— Да, голубые леденцы очень миленькие, особенно рядом с ярко-розовыми, — Джослин повертела в руках пакетик, рассматривая конфеты.

Лукас смотрел на ее тонкие пальцы, мечтая, чтобы они прикоснулись к нему. Он жаждет, чтобы они ласкали его тело. Чтобы…

Он моргнул от внезапно осенившей его мысли. На ее пальцах нет ни кольца, подаренного в честь помолвки, ни обручального кольца, потому что они не женаты. Джослин думает, что он не замечает их отсутствия. Но мужчина, который считает, что он женат, имеет право спросить, почему его жена не носит обручальное кольцо?

Может быть, ее ответ позволит ему понять, что она задумала. Если Джослин ухватится за возможность получить от него дорогое кольцо…

— Ты не носишь никаких колец, — сказал он. — Почему?

Джослин подняла глаза. Неожиданный вопрос Лукаса застал ее врасплох.

Значит, ей придется опять солгать. Но что же придумать? — размышляла она. Может быть, сказать, что она сняла их и…

И что? Оставила их где-то? Потеряла?

— Мы поженились внезапно, — объяснила она, — и не успели купить кольца.

— Ну, в таком случае сейчас самое время сделать это. — Лукас начал толкать тележку к выходу.