Эдди даже не сразу осознал, что вода перестала течь. Белый мужик повернул его голову набок, вытащил отвертку и дал ему минуту отдышаться. Казалось, что уж одно легкое он выкашляет обязательно.

— Большинство людей держатся две минуты, прежде чем сдаются. Разумеется, речь идет о солдатах. — Один из них похлопал Эдди по животу. — К тебе это не относится, Эд. Так давай я спрошу тебя еще раз. Ты знаешь, где Джонни?

Эдди ухитрился прохрипеть:

— Я найду его. Богом клянусь, найду!

— Видишь, именно за это я ненавижу бандитов. — Голос раздался рядом с его левым ухом. — Вы всегда говорите то, что должны сказать, когда это необходимо. На вас нельзя положиться.

— Дайте мне шанс! Умоляю вас!

— Ничего не выйдет, Эд. Это твой единственный шанс. Либо ты знаешь, где Джонни, либо нет. Ну как?

— Я не знаю! — Он продолжал бормотать, почти обезумев. — Пожалуйста… я не знаю.

Снова засовывая отвертку ему в рот, они сломали пару зубов. Эдди дергался, пока хлынувшая из шланга вода не заставила его замолчать. Вскоре он вернулся туда, где был минуту назад, причем не сомневался, что умирает.

На сей раз Эдди не ошибся.

ГЛАВА 12

Непонятное убийство захватывало меня все сильнее. Один вопрос преследовал неотступно: убивали других так же, как Каролин? Возможно ли это предположить?

Получить список пропавших людей в Вашингтоне значительно труднее, чем кажется. Пообщавшись с работником Бюро по молодежным вопросам, который имел централизованную базу данных, я перемещался из района в район, встречаясь с детективами. Списки несчастных случаев были открытой информацией, но мне требовались данные под кодом PD252, то есть по частным лицам.

Я начал фильтровать студентов, сбежавших детей и прежде всего тех, кто имел связь с проституцией, или тех, кого подозревали в такой связи. Подобрав папки, принес их в свой офис после ужина, очистил одну стену и начал прикреплять к ней все: фотографии исчезнувших людей, карточки с записанными мною основными данными, а также карту улиц Вашингтона. В тех местах, где в последний раз видели пропавших, я расставил флажки.

Проделав все это, я посмотрел на свою работу, пытаясь отыскать какую-нибудь закономерность.

Жасмин Аренас, девятнадцать лет, два привода за приставание к мужчинам на улице. В последний раз ее видели около двух часов дня в прошлом году, когда она садилась в синий «БМВ».

Бекке Йорк, шестнадцать лет, очень хорошенькая, отличница. Ушла из здания средней школы днем 21 декабря, и с той поры Бекке никто не видел и ничего не слышал о ней. Ее приемные родители подозревали, что она сбежала в Нью-Йорк или на Западный берег.

Тимоти О’Нейлл, двадцать три года. Мальчик по вызову, он жил вместе с родителями в Спринг-Вэлли. Уехал из дома примерно в десять вечера 29 мая и не вернулся.

Нет, я не ожидал, что картинка сразу предстанет перед моими глазами. Мои действия скорее напоминали сооружение стога. Завтра мы начнем искать в нем иголку.

За этим стояла большая работа в поле, то есть проверка каждого досье. Если бы нам удалось хоть одного из них связать с Каролин, это считалось бы большой удачей. Преступление заставило меня размышлять, почему я год за годом занимаюсь такой работой. Я понимал, что слишком увлекся погоней. Однако мне всегда казалось, что, поняв, почему это произошло, я перестал бы так остро в ней нуждаться, может быть, даже сдал свой жетон. Но такого не случилось. Случилось обратное.

Даже не будь Каролин моей племянницей, все равно я стоял бы в своей мансарде в два часа ночи, разглядывая эту жуткую экспозицию, и чувствовал бы ту же решимость найти того, кто убил ее и, возможно, других молодых людей, и выяснить почему.