|
_По_слухам,_ты_рассказываешь_детям,_что_видела_во_сне,_будто_твой_муж_умер_и_ты_теперь_считаешь_себя_свободной._Не_знаю,_правда_ли_это._Но_пока_ты_все_еще_–_жена_моего_брата_и_тебе_надлежит_жить_в_нашем_доме._Отец_считает,_что_я_прав,_и_сегодня_мы_идем_к_кадию,_чтобы_вернуть_тебя_домой._Мы_пойдем_не_одни,_а_возьмем_свидетелей,_передай_это_своему_отцу._Собирай_вещи,_ты_возвращаешься_домой._Срочно_пришли_ответ_с_Эстер»._ Я посмотрела на Эстер и ничего не сказала; она поняла, что ответного письма не будет, поднялась и ушла. Я открыла Коран, прочитала в честь покойного мужа суру «Семейство Имран», где говорится, что те, кто погибает, сражаясь за Аллаха, отправляются в рай, и немного успокоилась; Показал ли отец Кара неоконченный портрет падишаха? Отец говорил, что изображение властителя будет столь правдивым, что каждому, кто взглянет на него, будет казаться, что падишах смотрит ему прямо в глаза, и человек в страхе отведет взор. Я позвала Орхана, усадила на колени, обняла, поцеловала в щеки: – Сейчас ты пойдешь к деду и отдашь Кара бумажку, понял? – У меня зуб шатается. – Когда вернешься, я его вырву, если хочешь. А сейчас иди к Кара, он удивится, обнимет тебя, и ты тихонько отдашь ему бумажку. – Я боюсь. – Бояться нечего. Если не Кара, знаешь, кто хочет быть твоим отцом? Дядя Хасан! Ты хочешь, чтобы дядя Хасан был твоим отцом? – Не хочу. – Тогда иди, иди, мой умный сын. Иначе я рассержусь, а будешь плакать – рассержусь еще больше. Когда Орхан вернулся, я обняла его, а потом мы спустились в кухню, и я набила ему рот его любимым изюмом. Кара еще не ушел. Если я сейчас наткнусь на отца, то скажу, что иду с детьми за рыбой. Я спустилась по лестнице неслышно, как кошка. Осторожно открыла и тихонько закрыла за собой дверь. Неслышно пересекла двор, у калитки приостановилась, выглянула из-под покрывала: наш дом показался мне чужим. На улице никого не было. Кружились редкие снежинки. С опаской я вошла в сад, в который никогда не заглядывало солнце. Сгнившие листья пахли влагой и смертью. Но как только я оказалась в доме повешенного иудея, мне стало спокойней. По слухам, ночью здесь собираются джинны, они разжигают очаг и веселятся. Жутковато было слышать собственные шаги в пустом доме: я остановилась и замерла. В саду послышался шорох, но тут же опять воцарилась тишина. Я уже начала сожалеть, что пришла сюда. Но тут дверь распахнулась, Кара перешагнул порог и остановился. Мне понравилось, как он молча смотрел мне в глаза. – Замужество и материнство сделали тебя еще красивее. А лицо стало совсем другим. Мы обнялись. Мне было так приятно, что я даже не чувствовала себя виноватой. Я забыла обо всем, отдавшись сладкому ощущению. Обняла его еще раз. Позволила поцеловать себя, сама его поцеловала. Мне хотелось, чтобы весь мир обнимался, как мы. Неужели ко мне снова пришла любовь? Я ощутила его язык у себя во рту. Мне было так хорошо, казалось, отныне ничего плохого со мной не случится. Кара положил ладони мне на грудь. Это было так приятно, захотелось, чтобы он взял соски в рот. Но он этого не сделал. Он вообще плохо соображал. Желание распирало его. Когда мы слишком плотно прижались друг к другу, нам вдруг стало страшно и стыдно. Но сначала мне нравилось, что он крепко держит меня за бедра, а в живот мне упирается сильный твердый член; я не стеснялась, я даже подумала с гордостью, конечно, все правильно, раз тебя так обнимают. Потом, когда он спустил штаны, я хотела отвернуться, но не смогла. Кара стал склонять меня совершить бесстыдство, на которое не всегда соглашались даже дурные женщины, рассказы о которых я слышала в бане. |
