— Не хочу порвать. Волком я быстрее их отыщу, — объяснил я.

— Нет-нет-нет! — занервничал Олег. — Яр, ты же его не контролируешь? Или контролируешь? Черт, Игорь меня все равно убьет, если узнает, что я позволил.

— Девчонку нужно спасти. Если с ней что-то случится, Вулпесы нас с землей сравняют. Они ведь давно положили глаз на наши земли? А теперь подумай, что будет, если дочь графа станет жертвой чернокнижников. Сколько знатных заберет своих детей из нашей школы? И как это отразится на нашем доходе?

Я разулся, стянул штаны и тоже протянул Олегу, он возмущенно фыркнул, но все же их взял.

— Будет скандал, — ответил он. — Но ведь расследование покажет, что это не наша вина.

— Не наша, но обеспечивать безопасность и следить за порядком, как раз-таки наша задача. И поверь, с Вулпесов не убудет обвинить нас в покрывательстве, а может, и пособничестве темным. Еще не хватало здесь ведьм и следователей из столицы.

— Яр, может не надо? — почти умоляя, попросил Олег, окинув меня взглядом.

— Я не уверен, что получится, но попытаться стоит, — ответил я и стянул последнее из одежды — трусы.

В том, что отец потом с него шкуру спустит за мою выходку, сомневаться не стоило. Но другого выхода я не видел. Я чувствовал свою вину за то, что Элеонору похитили. В прошлой жизни никто ее не похищал, она поступила в имперскую академию чародейств и осталась покорять высший свет. Потом вышла замуж за одного из наследников могущественного рода и занималась своим любимым делом — плела интриги и заговоры, распускала сплетни о ей неугодных и, кажется, даже успела побывать в любовницах императора. Правда, кого только не было в постели императора Михаила.

Но, как бы Элеонора Вулпес мне не была неприятна, смерти она не заслужила. Я должен ее спасти, потому что теперь ясно осознавал — спасением Миры я изменил будущее.

Я мысленно призвал зверя, настроился на волну дружелюбия, продемонстрировал, что нуждаюсь в нем и прошу его помощи. Волк не отзывался.

Я топтался голыми ногами на снегу, ласково вызывая волка, но когда понял, что это не действует, разозлился не на шутку:

— А ну вылезай, давай, задница лохматая! Ты мне нужен! — скомандовал я и вдруг почувствовал внутри знакомую настороженность волка.

— Бегом наружу, работа для тебя есть, — ощутив его, сказал я уже спокойнее и дружелюбнее, закрыл глаза, чтобы в полной мере почувствовать свою звериную сущность.

Волк приближался. Я чувствовал его заинтересованный взгляд, его изучающую настороженность. Волк знал о подмене, чувствовал, что я другой, поэтому разумно опасался чужака. Но, кажется, он начал привыкать. — Иди сюда! — подманивал я его. — Давай же!

— Ярослав, — неуверенно позвал меня Олег, но я уже не слышал.

Волк набросился на меня, завладевая. Нет! Только не сознание! Черта с два я отдам тебе сознание! Ты должен подчиниться, должен идти следом, а не отключать меня.

Волку не понравилось, что я сопротивляюсь. А тем временем мое тело начало грубо выламываться от боли и стремительно видоизменяться, хрустя костями, перестраивая позвоночник, отращивая хвост и шерсть и опрокидывая на лапы.

Я почти не обращал внимания на боль обращения, внутри шла ожесточенная борьба за право контроля. Волк рычал, злился и бросался, пытаясь прогнать меня. Я чувствовал его негодование: он не понимал, почему я его позвал, а теперь не пускаю.

Я рычал на него в ответ, обдавая холодным гневом, демонстрируя, что звериные способности нужны сейчас мне, а не ему. Волку бесспорно не по нраву пришелся мой метод кнута и пряника, к тому же с кнутом я явно перебарщивал. Но сейчас я твердо настаивал на своем и уходить не собирался.