У капсулы терлись ребята, наружностью походившие на тех, что нас сюда привезли: бритоголовые, в черных модных у простолюдинов тулупах. Они, окружив моноход с отсутствующей кабиной и громко переругиваясь, пытались его то ли починить, то ли разобрать на запчасти. Но при нашем появлении ребята резко угомонились.

Я сразу сообразил, что конкретно это место не имеет никакого отношения к жилому сектору, поэтому и находится на отшибе. А мы приехали в самое что ни на есть логово преступности Варганы.

Ребята у монохода тут же притихли, проводив нас сверлящими настороженными взглядами. Водитель тетрахода вел нас к входу в опорную трубу внутри которой располагалась шахта лифта и винтовая лестница.

— Подожди меня здесь, — велел я Андрею, когда мы почти подошли.

— Нет, я за тебя отвечаю, — шикнул он на меня.

— Ну, вы заходите или так и будете там шушукаться? — поинтересовался бритоголовый.

— Я иду один, он здесь подождет. — сказал я, и решительно направился вперёд.

Андрей ухватил меня за рукав:

— Яр… — произнес он с нажимом, видимо пытался вразумить младшего брата.

— Пожалуйста, не мешай, просто подожди, иначе ты все испортишь, — в свою очередь попытался успокоить я его. — Это ради нашей семьи.

Андрей как-то нехотя и неуверенно отпустил мой рукав, я видел в его глазах волнение.

— Все в порядке, — сказал я и зашагал за бритоголовым.

Буквально спиной ощущал, с какой тревогой во взгляде провожает меня Андрей. Ну ей-богу, словно меня на эшафот ведут. И к чему такая паника? Как бы там ни было, не станут местные бандиты трогать чародеев. А аристократов так и подавно, если им собственная жизнь дорога. Сейчас я больше переживал за то, что они и вовсе не рискнут связываться с нами, а точнее со мной — малолетним сопляком.

Мы поднялись к третьей, расположенной выше остальных, капсуле, бритоголовый осторожно постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, тут же нырнул внутрь, жестом велев мне ждать снаружи. Очень быстро он вернулся и, не сказав ни слова, кивнул, чтобы я заходил.

Внутри капсулы была непривычная обстановка. Во-первых, стандартное размещение комнат было явно переделано и большую часть стен между комнатами убрали, сделав достаточно просторное помещение. Видеть такую обстановку в жилой социальной капсуле было достаточно непривычно: картины на стенах, добротная, явно недешёвая мебель на заказ, барная стойка с элитными напитками, ковры на полу и деревья в кадках. Из-под потолка звучала музыка — работал ойра-фон в углу. В камине ярко горела огненная ойра, раскаленные камни не столько обогревали помещение — где-то еще наверняка был и котел — сколько лежали в камине для красоты и создания уюта.

А возле камина в кресле сидел мужчина в расшитом золотом халате подбитым мехом. Он сидел ко мне спиной, и я видел только его короткостриженый с проседью мощный затылок. Мужчина и сам явно был такой — мощный и крепкий.

— Ну, проходи, чего там стоишь? — прозвучал приятный глубокий баритон.

Я прошел к камину, сел в соседнее кресло, разглядывая главного. На коленях у него дремал пушистый белый кот, которого он поглаживал по спине. Лицо у него было грубое: кривой сломанный нос, массивная челюсть, но при этом что-то было в нем такое, мгновенно располагающее к себе. Голос и взгляд — внимательный и одновременно обходительный. Он, широко и белозубо улыбнулся, протягивая руку.

— Царь, — представился он. — А тебя как величать?

— Царь? — усмехнувшись, переспросил я, пожав его руку.