— Пойду-ка я, — вздохнула она, вставая и собирая сумки. — Мистер Роуленд уже, наверное, гадает, куда я запропастилась. Всего доброго, миссис Тревор. Была рада поболтать с вами. Увидимся на будущей неделе.

— Ну что ж, пожалуй, я тоже пойду, — испытывая неловкость оттого, что пыталась одурачить добрую женщину, проговорила Айрин.

Садясь в машину, она вся дрожала то ли от холодного ветра, то ли от внутреннего озноба. Поделом ей будет, если мотор опять откажется заводиться. Но тот завелся. С тех пор как механик Ли проверил машину, у Айрин больше не было с ней хлопот.

Вернувшись домой, она обнаружила, что Эмми бесцельно слоняется по квартире. Тебе следует винить в своей скуке только себя, резко сказала она дочке, не обращая внимания на предостерегающий взгляд матери. Эмми что-то пробормотала себе под нос и бросилась в свою комнату.

— Не слишком-то ты добра, — прошептала Маргарет Бейтс, помогая дочери достать покупки из пакетов. — Ей ведь нелегко целые дни проводить взаперти.

— А кто в этом виноват?

Айрищ не намерена была позволять матери поселить в ней чувство вины, и ноздри Маргарет Бейтс раздулись от возмущения:

— И ты не позволяешь ей забыть об этом ни на минуту. А ведь если бы не Эмми, ты бы ничего не узнала. Как и мистер Биннс. Она могла бы продолжать заниматься этим, как другие девочки, но не стала. Ты должна радоваться, что Эмми не пристрастилась к наркотикам или чему-нибудь в этом роде.

Айрин подавила вздох.

— Мне бы следовало догадаться, что ты станешь на ее сторону.

— Я не стала на ее сторону! — негодовала Маргарет Бейтс. — Я просто пытаюсь втолковать тебе, что Эмми — неплохая девочка, что бы ты ни думала.

— Знаю. — Айрин покачала головой. — Наверное, я должна извиниться. Но честное слово, для меня этот день тоже был не из легких.

— Почему? — Мать с интересом посмотрела на нее. — Что-нибудь случилось? Мне казалось, мистер Роуленд был в отъезде?

— Верно. — Айрин надеялась, что мать отнесет выступивший у нее на щеках румянец на счет нервного напряжения. — Но мне кажется, что все в городе теперь знают о том, что натворила Эмми.

— Не преувеличивай! — Мать Айрин философски смотрела на вещи. — Сомневаюсь, что отстранение Эмми от учебы волнует кого-нибудь, кроме нас. Она не единственная. Как ни печально об этом говорить, но в наши дни это самое распространенное наказание.

Айрин закончила укладывать продукты в холодильник и прислонилась к буфету.

— Думаю, ты права.

— Да, я права. — Маргарет несколько мгновений выдерживала взгляд дочери, а потом отвела глаза в сторону. — Но почему у меня такое чувство, будто ты все еще крайне взвинчена?

Прозорливость матери заставила Айрин вздрогнуть.

— Я не взвинчена.

— Неправда! — возразила Маргарет. — Мы слишком долго живем вместе. И я всегда знаю, если тебя что-то гложет. Ты пребываешь в этом состоянии с тех пор, как в среду вернулась домой днем.

— Тебе показалось, — пробормотала Айрин и отвернулась.

— Нет, не показалось. Что сказал тебе мистер Роуденд, после того как вы завезли Эмми, домой? — Мать помолчала и, не дождавшись ответа, недовольно фыркнула: — Я думала, он отпустил тебя пораньше, потому что понимал твое состояние.

— Так и было, — вздохнула Айрин.

— Что ж, если не хочешь говорить, мне остается только сделать вывод, что всему причиной я.

Айрин застонала:

— Оставь это, мама, пожалуйста! Ничего не случилось, слышишь?! Просто я не знаю, куда заведет меня это дело, — вот и все.